А в мечтах ты моя - стр. 16

– Какие ошибки вы сейчас наблюдали? – обвел взглядом бойцов, а увидел притаившуюся в дверях спортзала Дуню. – Обдумайте мой вопрос. Я сейчас…

Семен промаршировал через зал, вытеснил ее в коридор. Она отступила, как-то странно на него глядя.

– Мне нельзя было высовываться?

– Ну, как сказать? Нежелательно. – Семен кивнул в сторону лестницы.

– Мне было скучно. И любопытно.

– И как? Ты удовлетворила свое любопытство?

Дуня облизала губы. Откашлялась:

– Отчасти. Ты… ты ведь не преувеличивал, когда сказал, что являешься очень ценным кадром, да?

– А ты думала, я набиваю цену, желая произвести на тебя впечатление?

Глядя куда угодно, но не ему в глаза, Дуня медленно продвигалась по коридору. Семен решил, что она так и оставит его вопрос без ответа, но Дуня удивила его, заметив тихо:

– Ты бы в любом случае его произвел. И прекрасно знаешь это.

Краснова обожгло. Нежностью. Чем-то давно забытым.

– Дуня…

– Это ведь правда?

– Что именно?

– То, что ты мне рассказал про отца. Он действительно тебе сказал, что я умираю?

Краснов провел три спарринга в формате один на четверых и, похоже, даже не запыхался. А вот теперь, когда, казалось бы, для этого не осталось никаких достойных причин, сбился с дыхания. И воздуха стало резко мало. А тот, что уже находился в легких – жег.

– Какой мне смысл тебе врать?

– Чтобы выглядеть в моих глазах лучше?

– Мы же только что сошлись на том, что мне этого не требуется, – криво улыбаясь, напомнил он.

– А отцу? Зачем отцу было врать тебе? – в леденцовых глазах Дуни плескалось искреннее непонимание. И что-то еще. Такое болезненное, что у него свело, к чертям, зубы.

– Откуда мне знать? Спроси у него.

– Я у тебя спрашиваю!

Это было действительно странно – ворошить события давно минувших дней. Более странным было лишь то, что те события были до сих пор важны. Не только для него. Но и для нее тоже. Семен остановился у двери.

– Где ключ?

Дуня растерянно похлопала себя по карманам. Достала связку и отдала ему. Их пальцы на короткий миг соприкоснулись. И будто обжегшись, Дуня отдернула свою ладонь. Семен отвернулся, колдуя над замком.

– Можешь посмотреть телевизор.

– Посмотреть телевизор? – эхом повторила Дуня.

– Да. Если тебе скучно. Ближе к вечеру я свяжусь с дорожными службами и узнаю о том, какой у них план. А пока мне нужно работать.

– Но ты не ответил на мой вопрос. Зачем отец соврал?

– А ты сама не понимаешь?

Он в это не верил. Все она понимала прекрасно, просто боялась признать. Ведь это будет означать, что ее папаша не такой уж славный парень. Вряд ли она захочет снять розовые очки. А Краснов… Слишком беспокоится о ее чувствах, чтобы разбить те острыми стеклами внутрь.

– Я хочу услышать твою версию, – голос Дуни немного дрожал. Наверное, происходящее между ними можно было списать на стресс. В конце концов, она едва не умерла. Объяснимыми были даже ее эмоции. Многие женщины начинали питать нечто такое к своим спасителям. Необъяснимо только одно. Как это работает в обратном направлении? Самого-то Краснова вообще до костей пробрало…

– Он хотел, чтобы я от тебя отстал, но прекрасно понимал, что никто в мире не сможет заставить меня отказаться от тебя и своих планов. Только если я сам решу, будто так будет для тебя лучше.

Дуня попятилась. Медленно сглотнула. Растерла виски.