А упало, Б пропало - стр. 7
– Не надо учить меня, что мне делать, – бросил напоследок Сизов и растворился в своём опорном пункте.
А я наконец-то добрался до своей родной квартиры, забросил теннисную ракетку на антресоли и сполоснулся под душем. Только было собрался пожарить яичницу с ветчиной (отец принес с работы в заказе, жутко вкусный и жутко натуральный продукт), как затрезвонил телефон. Чертыхаясь, снял трубку и услышал приветливый голос Зиночки-журналистки, которая приглашала меня посмотреть готовый макет статьи. В полном соответствии со своим обещанием. Поблагодарил её три раза, сказал, что подойду буквально через полчаса, а сам сел за стол и съел пережаренную яичницу-глазунью, хотя терпеть её не могу в таком виде… пока болтал по телефону, она и пережарилась слегка.
Ну а следом я побежал в редакцию «Заводчанина», благо это совсем рядом было, в конце проспекта Свердлова, в стеклянном кубе футуристических форм, на третьем этаже.
– О, привет ещё раз, – улыбнулась, увидев меня, Зина, – ты представляешь, из-за этого материала у нас вся редакция на ушах стоит. Главный раза три созванивался с вышестоящими инстанциями и получил полное добро на публикацию. На тебя посмотреть теперь хочет.
– Буду рад познакомиться с таким большим человеком, – вежливо ответил я, следуя транзитом через приёмную в кабинет главного редактора, звали его, судя по табличке на двери, Зозуля Борис Николаевич.
«Зозуля» это ж «кукушка» по-украински, подумал я, а ещё это символ пробуждения природы после зимней спячки – эко тебя занесло-то, Николаич, с бескрайних степей Украины. А оказался он нисколько не большим, а очень средних размеров и вполне себе моложавым товарищем, далеко не дотягивающим до сороковника, в тяжёлых роговых очках и дорогом костюме явно не фабрики «Большевичка».
– Витя? – радостно улыбнулся он мне, – ну тебе повезло, так повезло. Богатым скоро будешь, а после нашей статьи ещё и знаменитым. Садись, чай-кофе будешь?
– А что, и кофе есть? – удивился я, – давно его не пил.
– Зиночка, организуй, пожалуйста, – попросил он, – а мы пока побеседуем. Расскажи про себя поподробнее, – сказал он мне, усаживаясь в своё кресло.
– Охотно, – ответил я, – только ничего же необычного не будет. Живу в Сером Топтыгинском доме, хожу в обычную среднюю школу, с сентября перевожусь, правда, в 38-ю. Занимаюсь в теннисной секции на Торпедо и театральной студии во Дворце. Собственно и всё.
– Отец у тебя большой начальник ведь на Заводе, правда?
– Не такой уж и большой, – осторожно ответил я, – есть там и побольше. Начальник цеха машин малых серий.
Тут вошла Зина с подносом, где стоял кофейник, три чашки на блюдечках и тарелка с конфетками.
– Класс, – восхищённо сказал я, попробовав кофе, – сто лет не пил бразильского.
– Это индийский, – поправила меня Зина, – вот баночка из-под него.
И она выудила откуда-то из-под стола круглую жестяную банку с надписью «Indian instant coffee».
– Богато живут журналисты, – заметил я, – я такого никогда не видел. Очень сильно отличается от кофейного напитка «Балтика».
– Я рад, что тебе понравилось, – заметил редактор, отодвигая чашку, – давай теперь про собственно находку поговорим.
– Пожалуйста, спрашивайте, – предложил я.
– Эти монеты, они тяжёлые? – задал он наболевший вопрос.
– По отдельности нет, около 10 грамм, кажется. Но если их сто штук, то уже достаточно весомо.