А «Скорая» уже едет (сборник) - стр. 13
Машина, хвала Всевышнему, уже загружена. Пожимаю руку водителю Валере, заглядываю в салон. Ну, умница, умница! Все на своих местах, шины пристегнуты к шкафчику хомутом, дезрастворы аккуратно упрятаны в ведро для пустых шприцев, даже постель расстелена и закрыта непромокаемой клеенкой.
– Анька помогала? – задаю риторический вопрос.
– Она не мешала, – отвечает водитель.
Смеемся.
Распечатываю пачку «Винстона», сдираю фольгу и достаю первую сигарету.
– Как думаешь, загоняют? – интересуется Валера.
– Пусть попробуют, – задиристо отвечаю я, прикуривая. – Мы и не таких…
– НА ВЫЗОВ БРИГАДАМ! – просыпается диспетчер направления. – ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ, ШЕСТЬ, БРИГАДЕ ДЕСЯТЬ, БРИГАДЕ ОДИННАДЦАТЬ, ТРИНАДЦАТОЙ, ЧЕТЫРНАДЦАТОЙ, ШЕСТНАДЦАТОЙ, ВОСЕМНАДЦАТОЙ!
– Посчитали, мать их ети, – горестно восклицает Валера. – Не успело утро начаться. А у меня реванш пропадает.
Я проследил направление его взгляда в закуток, где обычно стоит «ГАЗель» седьмой бригады. Там для водителей оборудован стол, где они сутки напролет режутся в подкидного дурака и «шестьдесят шесть». Четверо игроков, как раз сейчас, исказившись лицом, бросают карты на стол, направляясь к машинам.
Понимаю. В прошлый раз Валерка жаловался, что просадил за вечер тридцать пять сигарет. Для него, как для отчаянно курящего, это действительно большая потеря.
Отшвыриваю сигарету, направляясь опять в заправочную, за сумкой.
– Здравствуй, Антоша, – устало произносит Яночка, заполняя бесконечные бумажки.
– Здравствуй, моя хорошая. Заколебали?
– Смена есть смена, – пожимает плечами девушка, не переставая строчить в журнале. – Все одно и то же изо дня в день. Вас уже позвали?
– Угу.
У окошка диспетчерской уже сгрудились врачи объявленных бригад. Каждый получает карту вызова, внимательно рассматривает ее и тут же комментирует. Заслушиваюсь иногда, честное слово!
– … опять эта старая лошадь вызвала. Господи, да когда она уже…
– … ну какое «сердце болит» может быть в девятнадцать лет! Совсем охре…
– … «Лежит мужчина». Ну и нехай лежит, хиба ж нас трепать, як скаженных? От подивись! Та вин же ж пьяный, поди, як зараза, а тая тварь лютая звоныть! Сама бы там и зробыла чего – тряхнула бы або спытала, як вин собе чуе! Ну…
– … за шоколадками поедем. Снова Бойченко вызывает. Не спится же с утра гадине…
– … температура, десять лет. Вот мамаши пошли, мать их! Не знают, что при температуре делать! Чему их только…
Да, непосвященному человеку в самый раз лопнуть от злости, слушая такое. Это говорят врачи, «люди в белых халатах», дававшие клятву Гиппократа! Да как у них языки поворачиваются такое произносить! Ну, «Скорая помощь»… А вот посадить бы такого недовольного на выездную бригаду, и прокатить бы его по все вот этим вызовам – посмотрел бы я тогда на него, следующим утром. Он бы в корне пересмотрел бы свои взгляды на отношение к вызовам, когда, например, он узнал бы, что «старая лошадь» Клуценко вызывает бригаду ежедневно, утром и вечером, чтобы ей перемеряли давление и сказали, одну ли таблетку сиднофарма принимать или хватит половины; что сердце «болит» у молодой истерички, решившей таким образом продемонстрировать своему столь же юному и не в меру ревнивому мужу, как ей становится плохо от его постоянных претензий; что лежащий мужчина в восьми из десяти случаев оказывается в доску пьяным бомжом, который обложит врача и фельдшера (а у нас подавляющее большинство персонала – женского пола) в четыре этажа такими словами, за которые удавить не стыдно; что бабушка Бойченко вызывает к своему хронику-мужу на ежедневную инъекцию коктейля «баралгин-магнезия-эуфиллин», которую должна, в идеале, осуществлять участковая медсестра. Только никто не интересуется подробностями. Зачем они простым смертным?