А потом я проснусь - стр. 18

Мне стоит усилий, чтобы осмыслить суть услышанного – я слишком плотно заперт в вакууме своих ощущений. Кажется, она просто нашла очередной способ надо мной поиздеваться. Но сейчас мне плевать. Я слишком загипнотизирован этим моментом и тем, какая роль мне в нем отведена.

– Все, эксперимент подошел к концу, – язвительно произносит она, отстраняясь. – теперь можешь возвращаться на место.

Меня совсем не трогает снисхождение в ее тоне, как и тот факт, что я в очередной раз выгляжу полным лохом. Пальцы сами находят ее подбородок и тянут вверх, а тело напротив стремится вниз: к ней, в нее. В этот момент она, наверное, думает, что я обычная напившаяся скотина, пустившаяся в пьяные приставания. Ошибается. Я впиваюсь в ее губы не потому, что рассчитываю на секс с ней. Я делаю это потому, что не могу иначе.

У нее теплые мягкие губы со вкусом той самой весны, который не смогла перебить безалкогольная Корона. Крепче сжав ее подбородок, я жадно скольжу между ними языком в попытке распробовать как можно больше. В эти секунды мне даже не важно, сделает ли она то же самое в ответ. Мне просто хочется узнать, какая она без всей этой уличной шелухи. Что, в конце концов, в ней есть такого, отчего она так долго преследовала меня.

Следует легкий толчок в грудь, раздраженное мычание. Ярослава предприняла попытку меня оттолкнуть. Машинально мотнув головой, я перемещаю ладонь ей на затылок и тяну вверх, чтобы заставить подняться. Лязгает ножка стула, дребезжит стол, но через секунду ее грудь приклеивается к моей.

Подсознательно я готов к тому, что она огреет меня кулаком или прокусит губу: я, в конце концов, напал на нее без предупреждения и не остановился даже после выраженного протеста, – но совершенно не жду того, что спустя несколько секунд она вдруг обнимет меня за шею и с жаром, не меньшим, чем я, ответит на поцелуй.

От неожиданности в мозгах коротит. По отдельности плюс и минус в батарейке не дают ничего. Ток возникает лишь при их непосредственном контакте, как сейчас. Ее язык минус, мой – плюс, ну или наоборот. Если изначально я потянулся к ней, ни на что не рассчитывая, то сейчас меня накрывает чистейшая первобытная жажда. Засунуть руку ей между ног, сжать ее задницу. Разложить на этом хлипком столе. Раздеть, подмять, проглотить. Увидеть самое честное выражение ее лица.

Запускаю ладонь ей под футболку. Гладкая кожа, выступающие бусины позвоночника, острые лопатки. Лифчика нет. Если совсем немного завести руку вперед, смогу почувствовать ее соски. Если твердые – значит, возбуждена не меньше, чем я. Хотя ее учащенное дыхание, граничащее со стонами, говорит само за себя.

Ярослава была права. Плевать мне сейчас на то, как сильно она далека от идеала, который я себе нарисовал. Пока она молчит, целовать ее и касаться – идеально.

Опустив ладони ниже, я делаю то, что хотел с первого дня нашего паршивого знакомства: сдавливаю ее задницу. Кровь окончательно отливает от головы и сокрушительной волной устремляется в пах. Самое насущное желание сейчас – это снять с нее джинсы и увидеть, как она выглядит без них. Заблаговременно возникшая перед глазами картина лишает меня терпения: я машинально ощупываю пояс на ее джинсах в поисках пуговицы.

– Эй… – бормочет Ярослава и, резко отстранившись, выдает уже громкое и полноценное: – Эй! Ты совсем оборзел?