А почему бы и нет - стр. 17
Секунду молчания и раскатистый девичий смех прокатился по табору.
Вышел цыган – папа девочки – и подошёл ко мне.
– Молодец, парень. Только ты смог развеселить мою дочку. Прямо, как в сказке. Заходи к нам.
Я не знал, как разговаривать с отцом, да и о чём можно с ним говорить.
Один цыган, звали его, как и моего отца, Петром, предложил покататься мне верхом на лошади. Я испугался, но желание приобщиться к романтизму цыганского быта победило страх. Пётр легко подсадил меня на лошадь, и я впервые почувствовал силу животного, его послушность, покорность. Пётр сунул мне в руку поводок, а сам отошёл в сторону. Страх и восторг охватили меня, когда лошадь шагом пошла вдоль табора. Я никого не видел вокруг, крепко вцепившись двумя руками в поводок, стараясь сдержать лошадку от быстрого хода. А она и не думала этого делать – шла себе и шла, как будто понимая, что седок у неё на спине не знает, как ею управлять. Цыганята шли сбоку, криком и смехом пытаясь привести меня в чувства.
Долго ли, коротко ли я объехал вокруг повозок, палаток, раскиданных кругом тряпок, котелков, обрезков досок и всякой цыганской утвари. Лошадь остановилась возле Петра, словно обученное цирковое животное, и я попытался слезть с её вспотевшей подо мной спины. Надо сказать, что и у меня спина, да и не только она, но и лоб и отпустившие, наконец, поводок, руки были мокрые от напряжения. Дети ржали, видя мои попытки слезть с лошади. Они что-то, по-цыгански кричали – я думаю, не лестные в мой адрес слова.
Откуда-то появившееся у меня чувство собственного достоинства заставило меня принять решительные действия. Я сполз по влажному лошадиному боку на землю. Взрыв хохота заставил меня быстро подняться и я, не чувствуя боли в левой ноге, вскочил и захохотал вместе с ватагой цыганят. Девчонки, при этом, пританцовывая, хором запели какую-то цыганскую песню, подбадривая меня. Из всей песни я слышал и понимал только одно: «Ай, да ну. Да ну».
Теперь я чувствовал себя совсем своим членом цыганского табора. Время клонилось к вечеру и я, радостный, уставший побежал домой. Там меня, наверное, заждались и, сейчас будет взбучка от мамы и папы за то, что, не сказав ни слова, я целый день пропадал в неизвестности.
Так оно и случилось. Молча, я выслушал все «ласковые» слова от мамы и с покорностью готовился принять «награду» в виде ремня от папы. Но, всё закончилось только угрозой, и я, поужинав, отправился в кровать.
Я заснул моментально. Всю ночь мне снилось, что я уже, как прирождённый цыган, живу в их таборе, кочую вместе с ними по всем городам и весям.
Под впечатлением ночных видений я, проснувшись утром, лежал с открытыми глазами, упёртыми в ещё тёмный потолок. Думы были одни: приняв окончательное решение о перемене места и образа жизни, я не знал, как поступить с самыми близкими мне людьми: мамой, папой и братьями. Все они любят меня и, конечно, так просто не отпустят ни в какое, хоть самое распрекрасное, романтическое путешествие. Это в двенадцать-то лет! Да и разговора не может быть. Но, я тоже имею кое-какой характер. И, если уж предстоит какое-то дело, то надо искать выход и делать задуманное без оглядки.
К сожалению, приближается осень, а вместе с нею и моя любимая школа. Это тоже проблема! Я не хочу бросать учителей, школьных друзей.