А обжёгшись на молоке… …дуешь и на воду - стр. 3

сердце – всё равно имеет какой-то и пусть небольшой, но и уголочек, в котором так же может, сможет и поселит того, кто и не будет искать его, а и просто войдёт в него, подойдя стык в стык; как плинтуса, ламинат и обои, плитка… как пазлы, пусть и совсем ещё прям из разных коробок. Постоянство, да, признак мастерства, но и как… симметрия – признак ограниченности, если уж и не отсталости! Увидеть то и в том, что и чего не видят другие – в этом тоже есть смысл. Как и в его прямо и белейшем кролике, броши, и на нагрудном кармане иссиня-чёрной рубашки. Так и в её чёрной розе, заколке, на и почти голубо-белых волосах: и при всём ещё остальном светлом обличии и облачении, облике.

– Видишь в той тёмной розе на стене – женское светлое лицо? Оно там есть!

– Не сомневаюсь! Как и в том дереве с макушкой в форме сердца и проплывающем облаке над ним… Если присмотреться и их ещё соединить – оно и само будет с ушами.

– Проходи…те. Ну да! Чего я ждал и ещё жду – от него?

Того же, чего и мы все, так или иначе, наверное, и ещё при встрече – приветствия?

Наглый и противный старикашка!.. Так ещё и смеет зваться – ангелом. И именно: зваться. Ведь и… Даю ещё и сама голову на отсечение, как и крылья на отрыв – он сам и свои подкрашивает вечерами, как и седину… белой же краской. Может, ещё и токсикоманит… втихаря. Типа, пользуясь замазкой за проверкой работ и… излишне. А там уже – и крылья в расход… И голова! Ну а что, пары же – тоже… разъедают… мозг.

А мой мозг и глаза, к тому же, разъедают пыль и плесень в его забитом книгами от сих и до обеда кабинете. И ведь ещё вопрос на засыпку: как в таком месте – поместились ещё и парты. Буквально: на засыпку! Ведь и не ровен час, а там и чих, от всё той же и пыли, но и погромче – и вся же уже эта «колонизация», колониальный и стиль, рухнет. И ладно – просто под ноги. А ведь ещё и сойдёт лавиной, селью и… покатится ещё затем снежным комом в сторону… не знаю… ада: но и к чертям и дьяволу – так точно. И тот ведь ещё и сам уже подохренеет – какие фолианты и ещё ранее не сжёг: пылесборники ж. И нет, Сатана читает книги, его сынок почти и живёт в библиотеке… Но и есть большая разница: между ней, структурированно-выстроенной ещё формой сбора книг, и… тупо их сборищем и складированием в форме… «Дженги». Вытащи, блин, Толстого и молись, чтобы дальше всё и так же стояло в позе Мир, а и не позиции-позе Войны… и мы же все, собирая не только сами книги, а ещё и книги в книги, буквально, страницами и в корешки.

Эх, а ведь ещё и вместе с тем, как выслушивать за чёртового сынка и «сатанинское отродье», надо ещё и слушать задание, без малого, экзаменационное задание, после выполнения или нет которого – уже прям и решается дальнейшая судьба всех: либо они остаются на второй год и учителя с ними мучаются ещё столько же, уча-муча, либо… взрослая жизнь. Так ещё и с бонусом всех бонусом – не здесь. Вот прям бери, да, и улетай! К кому угодно. Куда хочешь… «Но и главное – отседова!». Речь директора, того ещё старца, но и, порой, того же почти, но и уже прям деда, как и отец ещё бывает батей, иногда носит и несёт в себе такие вензеля и пирожки без котят, в том числе, что и хоть стой, хоть падай: но и реагируй уже как-то, а то ещё посохом и раньше Нового года и Рождества прилетит. Двумя! Прихвостень и лизоблюд – его тоже им обладает, впрочем, скорее и как прям ведьма уже, а и не добрый волшебник ещё. Опять же: эти