Размер шрифта
-
+
А-moll, или Как плачет дикий мёд. Стихи в тональности Любви - стр. 12
Он – это холст, она – это краска,
Он – единица, она – ему ноль.
Он – верный пес, она – его кошка.
Потом поживут – и смена ролей:
Она его дома ожидает с окрошкой,
А он Камасутру внедряет НЕ С НЕЙ.
Он – это вдох, она – это выдох,
Он – это знанье, она есть вопрос.
Он – это скорость, она же – в молитвах,
Чтобы себя он живым ей привез.
Он – это почва, она – это розы,
Он – это зренье, она – это слух,
Он – это гребень, она – это косы,
Он – это бог, она – его друг.
Он – это Мастер, она – Маргарита,
Он – это поиск, она – его цель,
Он – это сила, она – ею бита.
Он – соловей, она – его трель.
Он – это нота, она – это песня,
Он – это строчка, она – это стих,
Он и Она: хоть и сложно, но ВМЕСТЕ!
Как же появится жизнь без ДВОИХ?!
Он – это краткость, она – бесконечность…
Вот почему этот стих ей прервать
Так нелегко, как прервать саму Вечность.
Но УМ замолчал – и РУКЕ не писать.
2008, Таганрог, 35 лет
«На «Вы» пересечёмся в коридоре…»
На «Вы» пересечёмся в коридоре,
Мечтая пересечься в позе ног,
И если для подобных love и/сторий,
Как скрип несмазанный, болезнен срок,
То пусть Вы, уходя, сорвёте петли
Отчаянной судьбы незрелых грёз ―
Гуляйте, неродившиеся дети,
По лужам насмехающихся гроз!
Любимый!.. Друг…
Я, разделив понятья,
Избавлю Вас от клятвы, от кольца…
И лишь вопрос печально-ждущей стати
Вам дёрнет душу. Дочка ― без отца.
Вас ковырнёт: любимая ― без мужа,
Подруга ― без сердечных серенад…
Открыты двери. Окна.
Лужи. Лужи…
И дýши ― что гуляют наугад.
Крепость одиночества
Поэтический отзыв на стихотворение Юлии Долгановских «Аметропия».
Был далеко этот лес одинокий.
Был человек далеко от него.
Черт распоясал ленивые ноги —
Лес зарыдал… Палача своего
Он принимал поначалу как брата.
Жилы свои не жалел для тепла.
И одиночество просит обратно
Стать себе крепостью… Только зола
Стыла пустыми слезами увечья.
Дети в лесу не рождались теперь.
Так беспредельная власть человечья
Миру сказала,
кто
зверь.
Ты не тронешь больше
Ты не тронешь больше аномальной зоны.
Не войдешь холеным в мой олений мир.
Ягель выстлал коврик для молитв влюбленных…
В этой тундре серой каждый блик – сапфир.
Я богаче в этом. Мой недуг опрелый
Не цветет ожогом лживых роз твоих.
У меня другие и душа, и тело,
И богатства тоже стали для – других.
Мне мой мел, размытый по губам остывшим,
Мне мой нерв матёрый на заплатках снов
Всё ценнее праздных украшений… Ты же
К тем вещам причислил и мою л ю б о в ь?!..
Между Хочу и Не Могу
Почти рассчитано.
Размыслен. Разлюбим.
Мне по душе «почти». Оно цветнее,
и дразнит больше, и зимою греет,
когда почти весна, но 40 зим
в душе, или хотя б моем мозгу
(простите анатомию!..), иль где-то,
внутри – между «хочу» и «не могу».
Зима – весной?
И, может, – даже летом?
Почти… А если в самый раз? А если всё
гораздо тяжелее в честной сути,
с е р ь е з н ы м и
секундами сосет
источник капель в заключительной минуте?!
Почти весна?.. Но до нее 100 лет.
Зачем мне эта правда недолёта?!
Почти рассчитано.
Один. + Одна. = Свобода?!
А может, сверим все-таки ответ?!
Пустая середина
Бывает так, что вдребезги бокал —
А ты пока ни трезвый
и ни пьяный…
«Почти невозможное – возможно»*
Всегда возможно, что невозможно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Страница 12
Продолжить чтение