А леший его знает! - стр. 33
Теремной ещё горше вздохнул и даже потемнел немного.
– Вот как?! От Зыбуна я такого подвоха и вовсе не ожидал. Кара его постигнет суровая.
– Зыбун тут ни при чем! – вступился за тестя Бульгун, которому надоело потворствовать вранью и играть в молчанку. – Болотника просто по голове сильно ударили, вот и наговорил он ерунды всякой, а мы, недоумки, его зачем-то послушали.
Тут из кустов вынырнул неповоротливый с виду Копуша и приблизился к сборищу нелюдей. В руке у него болтался Стопарь, пойманный тиуном за воротник рубахи уже на соседском подворье боярина посольского приказа. Атаман злыдней, конечно же, мог улизнуть, попросту выпроставшись из рубахи, да пожалел оставить свою одежку, преподнесенную ему в подарок благодарными ыскыргышами, во вражеских руках в качестве трофея.
– Какое небо голубое! – покачиваясь из стороны в сторону, протянул злыдень, продолжая настойчиво делать вид, что он тут вообще случайно оказался.
Стопарь ещё хотел добавить, что они не сторонники ни кражи, ни разбоя, но передумал. Побоялся ещё больше разозлить и так потемневшего от злости Поставца. Он-то ещё не знал, что теремной потемнел пока-что лишь от огорчения.
Теремной подошел к лежавшей в пыли книге и поднял её с земли.
– Ох, Зыбун, ох друже, как же ты опустился до этого, – поморщился он, как давеча болотный. Поставец тоже не хотел ворошить давнее прошлое, доставать пыльные скелеты из сундуков, копаться в памяти и рыхлить то, что быльем поросло. – Совсем из ума выжил, раз на такое решился, да ещё и молодежь подговорил на преступный умысел. Ну-с, как говорится – на чужой платок, не накидывай роток. Все должно быть по закону. Коли ступил на путь кривой, отвечай головой. Позарился на чужое, получи в живот ногою. Решил чужое украсть, клади голову в пасть. Вору одна наука, готовь к отрубу руку. Чужое не воруй, в колодец нос не суй. Решили украсть книгу, нате-ка вам фигу, – поняв, что уже заговаривается, Поставец наконец, завершил свой спич: – Ну что, ещё можете сказать что-нибудь вразумительное в свое оправдание, товарищи воры? Зачем на лихое дело решились? Почему на чужое позарились?
Бульгун не выдержал таких обидных слов и высказался в ответ тоже весьма нелицеприятно, как высказывается тот, кому уже терять практически нечего.
– Знаете, что! Может быть мы и решили взять эту книгу без вашего ведома. Но если так посмотреть, то вообще-то Книга Мертвых не совсем ваша вещь. Она, насколько я знаю, принадлежит Омелии, а вы её себе присвоили. Вы, уважаемый Поставец и есть сами во… во… – леший не осмелился обозвать вором теремного, но сразу же придумал его поступку новое определение: – …присваиватель чужого имущества!
Ох уж этот Бульгун!
Его вспыльчивость до добра никогда не доводит.
– Да что ты вообще знаешь, молокосос! – эмоционально отреагировал Поставец. – А если я скажу, что мне Омелия сама дала эту книгу и попросила её никому не давать. Да! Никому! Даже этому умному недоумку Зыбуну! Да, я одно время приносил книгу на болото, но потом Омелия и это запретила. Не верите?! Если хотите, спросите у Омелии сами!
– Не получится! – ответил леший. – Нет больше с нами Омелии!
– Как нет?! – оторопел теремной и ещё сильнее потемнел. – Умерла?
– Нет, слава Роду! Скажете тоже! Её черти похитили! Сегодня на рассвете. Они же и Зыбуну по голове настучали.