А леший его знает! - стр. 16
Пришедший в себя Зыбун простонал и кое-как приоткрыл заплывшие глаза. Увидев склонившегося над ним лешего, болотник прошептал:
– Омелия…
– Что?! Что с Омелией?
– Её… её похитили… – морщась от боли, прохрипел Зыбун.
– Это были черти, да? Трое? Один из них одноглазый?
Болотник, соглашаясь, в ответ прикрыл глаза и, превозмогая боль во всем теле, сипло добавил:
– Пять!
– Что? – не расслышал сказанного леший.
– Пить! Он просит пить? – подсказал Тритоха.
– Пять, говорю! – чуть громче произнес болотный.
– Что пять?
Бульгун теперь расслышал, но не понял, о чем речь.
– Чертей было пятеро, – пояснил болотный. Видно было, что слова даются ему с большим трудом. – Они схватили Омелию, а когда я кинулся к ней на помощь…
Зыбун не договорил, откинулся на кочку и несколько секунд лежал неподвижно.
– В какую сторону они скрылись?!
Болотный лишь желейно качнулся из стороны в сторону, мол, не видел. Леший и рад бы погнаться за похитителями, да куда бежать-то непонятно.
– А вы видели куда черти драпанули? – обратился Бульгун к собравшимся со всего болота кикиморам.
Те лишь виновато понурились и развели руками.
– Пить! – наконец прошептал болотный.
– Да мы уже поняли, что их было пять, – бросил удрученно Тритоха, с опаской поглядывая по сторонам (как бы назад те черти не вернулись).
– Дайте мне попить, недоумки! – в ещё слабом голосе Зыбуна начали проступать стальные нотки. Видимо он постепенно восстанавливался.
– А-а, пить?! – встрепенулся Тритоха. – Так бы сразу и сказал. Сейчас я сгоняю за ключевой…
– Не надо! Я уже принесла! – раздался за его спиной до боли родной голос.
Водяной и леший оглянулись и увидели Ундину, которая держала в одной руке раковину, а в другой ушат полный чистой воды. Водяница, не послушала мужа и тоже пришлепала на болото – её обостренное женское любопытство взяло верх над притупленным страхом. Предусмотрительная баба как чувствовала, что водица пригодится, захватила с собой немного артезиановки.
Тритоха решил и тут сыграть роль строгого мужа.
– Я же тебе сказал сидеть…
Но Ундина, уже отошедшая от двойного стресса, вызванного сначала чертями, а потом норовом мужа, только фыркнула в ответ.
– На, вот, напои Зыбуна.
Расплеснув немного воду она протянула водяному ушат.
– Э-э, женщина! – безнадежно вздохнул Тритоха и, приняв ушат, стал с помощью лешего поить болотника.
Весь ушат мигом влился в Зыбуна как в воронку. Тому сразу полегчало: взгляд прояснился, а лицо приняло осмысленное выражение. Избитый чертями полуночник приподнялся на локте, точнее на согнутом щупальце, и, видя, что вокруг собрались уже почти все кикиморы с его болота, поманил пальцем к себе лешего.
– Бульгун, наклонись поближе, что-то скажу, – уже более твердым голосом подозвал он зятя.
Бульгун наклонился. Наклонился и Тритоха, хотя его не просили, но он не хотел пропустить ни одного слова.
– Мою жену, Омелию, похитили, – раскрыл «секрет» болотник.
– Я знаю, – ответил леший.
– А знаешь ли ты, кто её похитил?
– Ага! Черти.
– А знаешь сколько их было?
– Пятеро.
– А знаешь кто меня так отмутузил?
– Они же.
– Да откуда ты все это знаешь? – искренне удивился Зыбун.
– Ты же сам только что рассказал, – честно признался леший.
– Да? Не помню.
– Видать хорошо по голове приложили, – задумчиво предположил Тритоха.
– Ешкин кот! А это ещё кто?! – увидев вблизи мордашку водяного отшатнулся Зыбун.