А кому сейчас легко? - стр. 13

– Не поздно, – ответил Аркадий. – Когда умер Крылов, Надежда проживала за границей, но, как только она узнала, что права ребенка нарушены, тут же вернулась на родину и обратилась в суд. Уверяю вас, с юридической точки зрения все документы безупречны, комар носа не подточит.

Я вздохнула: вот это-то меня и беспокоило!

Наконец приехал Вячеслав Васильевич. Он сразу отвел Аркадия в сторону, потребовал у него бумаги, внимательно их изучил, задал несколько вопросов на профессиональном жаргоне… Потом подошел ко мне и возбужденно зашептал:

– Это безумие! Ты в курсе, что Надежда Полосухина собирается эксгумировать труп Крылова, чтобы провести экспертизу по установлению отцовства? Ты понимаешь, что это означает?

– Что Крылов не признал ребенка?

– Ребенок вообще не его, – убежденно ответил юрист. – А за Полосухиной стоят очень серьезные люди, которые во что бы то ни стало решили захапать себе бизнес покойного. Их цель – складские помещения и торговые центры, ты со своей квартирой случайно подвернулась под руку.

Во мне затеплилась надежда:

– Может, они меня не тронут? Может, попробовать с ними как-то договориться?

– Нет, дело приняло слишком серьезный оборот. Пока я не узнаю, кто конкретно руководит Полосухиной, даже не скажу, смогу ли тебе помочь. Каким образом, ты думаешь, они добились ареста квартиры без твоей явки в суд?

– Дали на лапу судье?

Вячеслав Васильевич кивнул:

– И очень много. Они действуют быстро, нагло и никого не боятся. Ох, не нравится мне все это!

В этом наши ощущения совпадали.

Квартиру мне все-таки пришлось освободить. Как ни старался Вячеслав Васильевич, какие только доводы ни приводил, судебные приставы были неумолимы.

Мне разрешили забрать два чемодана личных вещей и кошку Пайсу, остальное имущество приставы описали.

Я предприняла отчаянную попытку спасти хотя бы домашний кинотеатр:

– Не трогайте, это не Крылова, а мой, я сама его покупала!

– Предъявите, пожалуйста, товарный чек, – бесстрастно отозвался молодой пристав.

– Я его выкинула! – с вызовом сказала я. – Неужели я обязана хранить макулатуру до самой смерти?

– Если хотите, чтобы никто не сомневался, что это ваше имущество, то да.

О кинотеатре пришлось забыть.

Через два часа приставы закончили свое черное дело и ушли. Я осталась стоять перед дверью опечатанной квартиры. Пайса, никогда не покидавшая дома, испуганно мяукала у меня под мышкой.

– Будем надеяться, что это временно, – сказал мне в утешение Вячеслав Васильевич и скорым шагом направился к лифту.

Когда двери за ним захлопнулись, я сообразила, что адвокат даже не предложил меня подвезти. Ну конечно, окончательно обнищавшая, я уже не представляла для него профессионального интереса.

Я села на чемодан и позвонила по мобильнику Руслану. «И в горе, и в радости…» – именно так звучит супружеская клятва, которую мы, увы, так и не произнесли. Всё правильно, к кому еще обратиться в трудной жизненной ситуации, если не к любимому мужчине?

– Слушаю, – с раздражением ответил Руслан.

Очевидно, он не понял, что звонит его ненаглядная и единственная!

– Это я! – радостно пропела я.

– Слышу, – сухо ответил жених.

Должно быть, мужчина моей мечты находился не в духе.

– Я сейчас к тебе приеду… – начала я.

– Кто это? – донесся до меня назойливый голос Ариадны Васильевны.