А и Б сидели на трубе - стр. 8
– Обязательно придём, – ответил за обоих Ваня, – в кои-то веки у нас в лагере что-то интересное случается, такое пропускать нельзя.
– Вот и ладушки…
После обеда все разбрелись кто в лес, кто по дрова, а я развил бурную деятельность по обустройству места будущих боёв без правил… я так понимаю, что особых правил никто там устанавливать не будет, так что будем биться, как бог на душу положит. Если вы думаете, что у меня на душе было спокойно, то вы сильно ошибаетесь – кошки у меня на душе скребли, очень чёрные и очень злые, причём в четыре лапы сразу. Все трое этих парней были не простыми орешками, выше и тяжелее меня. А Бобиков-Боб даже в секцию самбо ходил когда-то… давно правда, но был такой эпизод у него в биографии. Ну ничего, бог, как говорится, не фраер, косяки исправит.
Зашёл сначала к завхозу, есть у нас и такая единица в штатном расписании, звать его было Захар Кузьмич, лет ему было далеко за полтинник, голова у него была лысая и не очень умная, поэтому все вопросы, обращённые к нему, приходилось дублировать минимум два раза. На второй раз он среагировал.
– Какую ещё сетку? – задал он не совсем логичный вопрос, пришлось уточнить в третий раз.
– Волейбольную, какую – и желательно две штуки.
– Аааа, волейбольную, – наконец-то въехал он, – а зачем тебе?
– Турнир хотим организовать, спортивный, – пояснил я.
– Аааа, турнир, – с трудом въехал Кузьмич, – ну если турнир, тогда ладно. Но чтоб завтра утром всё взад сдал, понятно?
– Конечно понятно, Захар Кузьмич, куда уж понятней. Где сетки-то?
Кузьмич далее без лишних вопросов проводил меня в кладовку позади столовки, открыл ржавый висячий замок на железной двери и сказал мне:
– Найдёшь если, всё твоё – вперёд.
Бог мой, чего там только не было в этой кладовке, ни пером описать невозможно было, ни пишущей машинкой. И всё в навал… но я сумел отыскать там целых две нужные мне сетки всего за какие-то четверть часа. Зачем они понадобились тебе, Витёк, зададите вы недоумённый вопрос, а я вам отвечу – подождите немного и всё узнаете.
– Вот, – сказал я Кузьмичу, – ровно две сетки, вот одна, вот вторая. Верну в целости и сохранности завтра… может даже и сегодня после девяти вечера.
– Сегодня не надо, – твёрдо обломил меня он, – я спать ложусь в полдевятого.
Ну не надо, так не надо, пожал плечами я, завтра значит завтра – и быстрым шагом обогнул дебаркадер. Там между двумя очередными волжскими старицами с непременными смородиновыми кустами (на которых почему-то ее росли ягоды) имелась относительно ровная песчаная площадочка, как нельзя лучше подходящая для вечернего шоу. Там меня ждал Колька Гарин.
– Достал? – спросил он меня сразу в лоб.
– Ясен пень достал, – продемонстрировал я ему две свёрнутые рулончиками сеточки, – в полном объёме. А ты сделал, что я просил?
– Сам смотри, – и он широким жестом продемонстрировал он сделанное. – Я старался.
В песочек были вбиты четыре колышка квадратом со стороной в пять метров примерно.
– Отлично, – похвалил я Колю, – где колья-то взял?
– Места знаю, – туманно отвечал мне он.
– А забивал чем?
– Кувалда возле столовки валялась, ей и забивал.
– Супер, – подытожил я, – давай сетку натягивать.
– А что это такое будет-то, расскажи, – попросил Колька.
– Ринг, неужели непонятно, – начал растолковывать я, – у нас же поединок будет… то есть даже три поединка… ну это если я до третьего дотяну. А поединки обычно на ринге происходят, квадрат со стороной от 4 до 6 метров по разным стандартам (я взял средние пять), огороженный столбиками и натянутыми между ними канатами. Столбики ты обеспечил, канатов, извини, в ЛТО мы никак не достанем, но вместо них прекрасно пойдут волейбольные сетки, вот они. Давай натягивать.