9М. (Этюды о любви, страхе и прочем) - стр. 17
– Да не что ты, мне вполне себе весело. Я сижу придумываю шутки и остроумные комментарии у себя в голове и тихонько посмеиваюсь над ними.
– Да я вижу, здорово. С удовольствием присоединилась бы… А, черт, – Тут ее телефон завибрировал, – Секунду.
Она внимательно прочитала пришедшее ей сообщение и беззвучно выругалась.
– Извини меня буквально еще на пару секунд. Как же надоело то это все…
Написала внушительный ответ.
– Так и на чем мы? Шутки и комментарии, говоришь…
– Угу, случаются даже смешные…
– В наше время это – нечастое явление. Интересно, послушать.
В эту секунду ее телефон снова настырно завибрировал.
– Да что за люди, извини, – она снова перевела в него свой взгляд. – Ох, быстрее будет решить лично. Так. Чтобы ты не скучал, тебе компанию составит мой новый друг, – она полезла в свой маленький клатч-конверт и достала тонкий чистый блокнотик. – Старый друг, с которым ты уже имел честь познакомиться, сюда бы не поместился. Я буквально на пару минут.
Не успел я ничего сказать, как она повернулась и удаляясь, открыла моему взгляду свою спину, всего на пару мгновений, пока не пропала за стоявшими рядом гостями. Платье сзади украшал глубокий вырез и то, что тем вечером лишь игриво и стеснительно зацепило мой взор теперь предстало во всем своем великолепии. Нательный рисунок, который игриво заходил на ее плечи и шею, на спине обретал и без церемоний демонстрировал все свое могущество. Он овладел всей площадью ее тонкой талии, занимал ее острые лопатки, уверенно обнимал тонкие ребра. Черные длинные пальцы некоего древнего божества, что скрывалось в самых дремучих и гиблых местах, реинкарнировались в чернилах, обрели новую жизнь, вбирали в себя бледную плоть спины. И то что было двумя отдельными элементами двух разных, и противоборствующих миров, хотя и соседствующих, становилось единым целом.
"Неплохо было бы это теперь как-то сносно записать", – подумал я и открыл новехонькой блокнотик. Посмотрел на него с полминуты и подумал, что сначала следует покурить. Думаю, все приличные писатели без ритуала вдыхания табака в качестве обязательной прелюдии никогда за дело не принимались.
Красные линии, нити
Проникают всё глубже, как любовник, как идея, как бог.
Поглощают и вбирают, без цели, без отвращения, без жажды
как расплавленный метал, как огонь. Завладевают судьбой.
Равномерно и поэтапно
Как время они окружают незаметно и тихо
Дабы стать с нами целым, единым, общим созданием, сознанием
И ничто не мешает, в этих нитях нет напряжения. Ничто не сковывает нас.
Это не путы, не цепи, но атлас.
И как бы не стало далеко, это не порвется, не сломается, не сгинет.
И всё что было так далеко будет в крайней степени близко.
К. выплыла из толпы также неожиданно и бесцеремонно, как за несколько минут до этого растворилась в ней. Все время ее отсутствия я был сосредоточен на листочке. Ловким движением она забрала у меня из-под носа свой блокнотик.
– Áтлас?
– Атлáс, – поправил я.
– Что же весьма недурственно, для пятнадцати минут на шумной вечернике. Или ты готовился?
– Нет, такого я точно предвидеть не мог.
Её глаза дважды внимательно пробежались по строчкам. По нахмурившемуся лбу мне подумалось, что она хотела что-то сказать, но не могла решить сделать это сейчас или подобрать момент поинтимнее. На эти мгновения ироничная улыбка покинула ее лик. Она перевела взгляд со странички и серьезно посмотрела на меня, затем опять вернулась к написанным словам. Я же изображал спокойствие вернувшись к своему стаканчику. Резким движением руки она оторвала листочек и протянула мне.