999 душ в моей копилке, не хватает только твоей - стр. 19
Айла уже успела вздремнуть и теперь сидит рядом, зевая, опасно раскрывая пасть вблизи моего лица, но я уже не обращаю внимания на такие выходки. Она осматривает чужие вещи, нюхая воздух, заполненный запахом девушки. Спрыгивает с кровати, потягивается и разминает лапы.
Сумка так и валяется на полу. Айла вскрывает ее носом, немного копается и достает еще один блокнот.
Читать очередную прозу об очередном дне смертной мне совсем не хочется. Но выбора у меня нет.
Ежедневник.
Я уже заметил, что девчонка достаточно аккуратна, любит записывать всё. Ее почерк округлый, с забавными стежками на сцеплении букв, но очень опрятный, такой приятно читать и такого я искренне желаю всем врачам и фармацевтам.
Пробегаюсь по последним страницам книжонки, рассматривая ее планы на эту неделю. Надеюсь, без записей она вспомнит, что надо делать, а то будет как-то неловко.
– Та-ак-с, завтра до 15 у нее стажировка, а с 15:30 прогулка с Бимом, – скрипя зубами, читаю имя пса, почему-то оно меня выводит из себя. – А в 16:30 она желает выпить кофейку с эклером. Что ж, спасибо всем высшим силам за ее скрупулезность и любовь к планированию.
Я уже вижу, как произвожу на нее впечатление, врываюсь в запыленный и побитый тайник ее сердца, освещаю там всё невероятной харизмой, впускаю смысл в ее жизнь, под шумок отбираю душу и ухожу в закат под звуки взрыва и звон вновь разбитого сердца.
Да, определенно стоящий план. Повелевал бы я временем – уже мотнул бы к тому моменту, когда отдыхаю в Аду, жонглируя головами брата и его прихвостней.
Ищейки, бесы, падальщики – все они уничтожаются сотнями, не принося Люциферу информации о последней душе. Владыка контролирует свой гнев, по крайней мере старается, но получается плохо.
Равновесия, можно сказать, больше нет, а виновник продолжает бесчинствовать. Его имя известно всем верховным демонам и ангелам. Никаэль. Именно он запирает светлые души в своей копилке, с каждым разом оставляя все больше и больше глубоких трещин в едином фундаменте двух миров.
Душа обязана уйти либо в Рай, либо в Ад. Она была рождена, чтобы обрести бессмертие среди просторных полей, ниспадающих с парящих скал водопадов и крылатых баранов. Или, если не повезет, чтобы корчиться от боли, питая Подземное царство, отдавая все то же бессмертие.
В общем, дано лишь два варианта, никакого третьего в лице Никаэля не было и быть не может. Но Люцифер своим давним приговором оставил первую трещину, позволяя ей разрастаться.
Самые мощные безукоризненные души пылятся в затхлой копилке, ломая прописанный в летописях судьбы уклад, заставляя два мира сходить с ума. Засуха и пожары в Раю, ливни в Аду. Еще немного, и некогда великие царства падут.
Искры призваны устранять неполадки, сохранять стабильность своей энергией.
Люцифер теряет терпение, насаживая на свои треугольные кастеты, прозванные траянглами, непутевого демона. Темное подобие крови брызжет на оголенную кожу архидемона, заставляя его оскалиться еще сильнее, смакуя предсмертные крики противника.
Лучезарный определенно не растерял свою форму за тысячелетия просиживания туник и брюк на Адском троне. От каждого движения напряженные мышцы перекатываются под бронзой кожи, изгибы идеальны до абсурда, будто он вовсе не живое существо, а произведение искусства. Что ж, Всевышний был на коне, когда лепил своего первого архангела.