9 Правил Барыги - стр. 11
– Сержант Титюшкин. Предъявите документы, – сказал один из них.
– Ребят, а вы сами-то кто будете? Почему на вас бейсболка вместо милицейской фуражки? Вы, вообще, по форме одеты? – не признав поначалу сотрудников полиции, отвечал Олег.
– Мужик, ты пьяный что ли? Пройдём-ка в отделение! – сказал помощник Титюшкина.
– Спокойно-спокойно! Вот мой паспорт, – Олег протянул паспорт сотруднику полиции.
Те взяли документ и, внимательно изучив его, всё равно предложили Олегу пройти в отделение.
– Пройдёмте! – сказал Титюшкин, показывая в сторону отделения полиции.
– Оно вам надо? – спросил Олег и показал Титюшкину справку об освобождении. – Ребят, я домой еду!
Титюшкин ознакомился со справкой и, постучав паспортом Воеводина себе по руке, пристально посмотрел на Олега. Тот тоже не отводил взгляд от полицейского с умиротворяющей уверенностью, будто он уже знал, какое решение примет сотрудник.
– Счастливого пути! – сказал Титюшкин и вернул документы Олегу.
Олег быстро пошёл в сторону касс метро, заметив, как спорили между собой отдаляющиеся «полиционеры». Наверное, они спорили, стоило отпускать его или нет, но обоим было очевидно, что внешний вид Олега и его справка об освобождении говорили о том, что поживиться у него было нечем. По дороге к кассам Олегу в голову пришла забавная мысль: «Почему все сотрудники с комичными фамилиями типа этого Титюшкина всегда сержанты или рядовые, а со звучными фамилиями типа Колокольцев, Капитанов и тому подобными становятся как минимум высшим офицерским составом? Может, это такая реформа МВД? Или есть какое-то внутреннее распоряжение, в котором указано, что всех Титюшкиных не продвигать по карьерной лестнице, а всем Капитановым дуть в задницу до тех пор, пока они не дослужатся до генералов? А может, всё намного проще, и все эти Титюшкины меняют свои фамилии на более благозвучные по указу МВД перед предстоящим повышением?
Впервые за много лет Олег заулыбался своим мыслям. Он был в родном городе, из-за чего находился в хорошем расположении духа. Правда, улыбка у него была довольно странная, судя по всему, мышцы лица разучились производить подобное действие за много лет заключения, и поэтому она напоминала скорее улыбку злобного клоуна из фильмов ужасов, нежели улыбку счастливого человека.
Когда Олег, наконец-то, добрался до касс, первое, что его удивило – это отсутствие очередей. Он ещё помнил громадные очереди за жетоном метрополитена, особенно на станциях при вокзалах, поскольку там особенно многолюдно и большое количество приезжих. Он подошёл к кассовому окошку и спросил:
– Сколько стоит одна поездка?
– Семьдесят рублей. Дайте мне Ваш номер телефона, – быстро протараторила молодая девушка за кассой.
Олег не понял, зачем ей понадобился его номер телефона? То ли она хотела познакомиться, то ли тут дело в чём-то другом? Чтобы быстро понять ответ на этот вопрос, ему явно не хватало опыта общения с противоположным полом, так как его жена ушла от него, не дождавшись и трети от его большого срока. Он всё понимал и ни в чём её не винил, а даже, наоборот, был благодарен ей за потраченные годы. Тем более, эти годы, когда она была с ним, получились самыми тяжёлыми за весь его тюремный путь. Именно в эти годы он нервничал из-за того, как идёт следствие, а потом и суды. Именно тогда он в итоге получил свой антигуманный приговор. Именно тогда, когда его жена ещё была с ним, умер его отец. И, конечно, именно тогда она ждала, когда его выпустят из камерной системы и снимут ограничения на свидания. Но, видимо, подобные обстоятельства способны победить даже такое сильное чувство как любовь, и на свидания к Олегу ездить стало некому. Все эти мысли множеством картинок пролетели в голове у Олега и, так не найдя нужного ответа, зачем этой девушке у кассы номер его телефона, он решил спросить: