7000 километров неожиданностей - стр. 25
– Дворец дожей был построен в 14-15 веках в готическом стиле и служил резиденцией дожей Венецианской республики, а также местом заседаний Большого совета, суда и сената.
Разглядываем колонны Святого Марка и Святого Теодора – первый памятник, встречающий посетителей главной площади города, вернее, ее пьяцетты, приехавших по Гранд-каналу; библиотеку Сан-Марко – два белоснежных здания с ренессансным изяществом, украшенные скульптурами и лепниной и «Оролоджо» – часовую башню Святого Марка, где наверху расположены бронзовые статуи старика и юноши, которые бьют в колокол: за пять минут до окончания часа и через пять минут после его начала, символизируя ушедшее время и будущее.
Однозначно, эта площадь – душа и сердце Венеции, и она займет почетное место в моих воспоминаниях.
Устав от посещения музеев и разглядывания достопримечательностей, мы приземляемся в ближайшем кафе и, ожидая заказ, Никита, загадочно смотря на меня, объявляет:
– Официальная часть визита закончена, переходим к неофициальной.
Удивленно таращусь на него.
– Хочу тебя порадовать.
Губы сами собой расползаются в глупой улыбке оттого, что я уже радуюсь, не зная чему, ничего еще не получив. Как мало мне надо: три слова, которые подразумевают, что Ник меня любит и хочет, чтобы я улыбалась.
Любопытство распирает внутри, шариком наполняющимся воздухом, и, не в силах больше сдерживаться, взрываюсь:
– Куда мы идем? Что ты придумал? Расскажи.
Он провокационно улыбается.
– Еще пару минут терпения.
Мы подходим к каналу, где припаркована украшенная ковриком гондола с бархатными накидками и кисточками на сиденьях.
Гондольер в полосатой футболке и соломенной шляпе с лентой приветливо улыбается мне.
Оборачиваюсь и смотрю на Никиту. Он ждет моей реакции, и я висну на нем, едва сдерживая визг радости.
– Как здорово!
– Быть в Венеции и не прокатиться на гондоле – преступление. Это то же самое, как приехать в Питер летом и не увидеть развод мостов или прилететь в Париж и не подняться на Эйфелеву башню.
Молча киваю, поскольку эмоции захлестывают настолько, что нет слов.
Усаживаемся на мягкие кресла самого известного венецианского транспорта, и гондольер, что-то бросив Никите, достает бутылку розового шампанского и два бокала.
– Плохое вино в Венеции найти трудно, так что тебе понравится, – сообщает парень, открывая бутылку.
Завороженно смотрю на него и думаю: плохое вино с такой декорацией, с таким спутником – не может быть априори.
– Я хочу, чтобы ты ассоциировала этот город с хорошим настроением, его уникальностью и со мной.
Улыбаюсь и снова киваю. Именно так все и будет.
Каналы в Венеции узкие и извилистые, вода чистая и ничего лишнего в ней не плавает. А какая красота открывается за каждым новым поворотом, но я больше ничего не фотографирую. Не хочу растрачивать эти волшебные мгновения на пустые хлопоты. Оставаться в объятьях любимого человека, кажется сейчас самым правильным, а все происходящее, вместе с восхитительными видами города, сохранит в своей копилке моя безразмерная память.
Наблюдаю, как ловко расходятся, маневрируют и при этом даже исполняют трюки гондольеры, и восхищаюсь – это целое искусство. А наш еще умудряется во время руления не только рассказывать о местных достопримечательностях, но еще и напевать песенки на итальянском.