7 лучших историй для мальчиков - стр. 168

Услыхав такое заключение главного инспектора, полицейский офицер покачал головой.

– Вы, я вижу, не согласны со мной, – сказал инспектор.

– Не согласен, поскольку речь идет о соучастии сторожа.

– Однако только при его соучастии можно допустить, что это преступление совершено дикарями, бродящими по берегам Мёррея, – возразил инспектор. – Ведь без его содействия этим туземцам, ничего не смыслящим в механизме моста, никогда бы не развести его.

– Правильно.

– Далее, – продолжал инспектор, – показаниями одного капитана установлено, что после прохождения его судна под Кемденским мостом в десять часов сорок минут вечера мост этот, согласно правилам, был снова сведен.

– Совершенно верно.

– Поэтому соучастие железнодорожного сторожа мне представляется безусловно доказанным.

Но полицейский офицер продолжал покачивать головой.

– Значит, вы не считаете, что преступление это совершили дикари? – обратился к нему Гленарван.

– Ни в коем случае.

– Но тогда кто же?

В это время в полумиле вверх по течению Мёррея раздался гул голосов. Там собралась толпа. Она быстро увеличивалась, и скоро все подошли к мосту. Посередине толпы шли два человека, несшие труп. То было уже окоченевшее тело железнодорожного сторожа. Удар кинжалом поразил его в сердце. Убийцы, оттащив тело своей жертвы подальше от Кемденского моста, очевидно стремились направить первые розыски полиции по ложному пути.

Найденный труп в полной мере подтверждал слова полицейского офицера: дикари были ни при чем.

– Люди, подстроившие это крушение, – сказал офицер, – давно знакомы с этой игрушкой.

С этими словами он показал ручные кандалы, сделанные из двух железных колец, замыкавшихся замком.

– Вскоре, – прибавил он, – я буду иметь удовольствие преподнести им этот браслет в виде новогоднего подарка.

– Так, значит, вы подозреваете…

– …бесплатных пассажиров на судах ее величества.

– Что! Каторжников? – воскликнул Паганель, знавший, что в австралийских колониях эта метафора обозначает каторжников.

– Я думал, что ссыльные не имеют права жительства в провинции Виктория, – заметил Гленарван.

– Что из этого? – отозвался полицейский офицер. – Не имея этого права, они тем не менее пользуются им. Некоторым из этих молодчиков удается бежать, и вряд ли я ошибусь, если скажу, что наши молодцы прибыли прямехонько с Пертской каторги. Но, поверьте мне, они не замедлят туда вернуться.

Инспектор подтвердил жестом слова офицера. В эту минуту к переезду через полотно железной дороги подъехала колымага. Гленарвану хотелось избавить путешественниц от ужасного зрелища. Он тотчас же простился с инспектором и знаком пригласил своих спутников следовать за ним.

– Из-за этого все же нельзя прерывать наше путешествие, – сказал он им.

Подъехав к колымаге, Гленарван сказал Элен, что здесь произошла железнодорожная катастрофа, умолчав при этом, что вызвана она была преступлением. Не упомянул он также и о шайке беглых каторжников: Гленарван собирался сообщить об этом только Айртону. Маленький отряд перебрался через полотно железной дороги в нескольких сотнях метров выше моста и продолжал свой путь на восток.

На горизонте, милях в двух от железной дороги, вырисовывались удлиненные профили нескольких холмов, замыкавших равнину. Колымага вскоре попала в узкие, извилистые ущелья. Ущелья эти привели наших путешественников в очаровательную местность, где, разбившись на маленькие рощицы, росли с поистине тропической роскошью чудесные деревья. Самые замечательные из них – казуарины, – казалось, заимствовали у дуба его могучий ствол, у акаций – пахучие стручки, у сосны – жесткость сине-зеленых листьев. С их ветвями сплетались причудливые конусообразные вершины стройных, редких по своему изяществу банксий – bankca latifolia. Большие кусты с ниспадающими ветвями производили в этой чаще впечатление зеленых вод, льющихся из переполненных водоемов.