69 +/– 1 = Ad hoc. Второе издание - стр. 37

– Я с ней редко разговаривал. Да и столько времени минуло. И потом, о моих чувствах к женщине я говорю только с ней. Простите, такова уж странность организма. Вам угодно тут же царапать глаза, или для начала попробуете разбить мне сердце?

– Кофе, будьте добры, – сказала Алёна разносчику напитков.

– Нет, спасибо. Я в отеле позавтракаю, – сказал Горгоной.

– Вы сюда надолго, что ли? – спросила Алёна.

– Вечером собираюсь назад.

Горгоной присмотрелся к Алёне: сестры были непохожи.

– Тогда зачем отель?

– Принять душ и надеть костюм.

– Вы что, не могли надеть костюм в Москве?

Горгоной решил, что секса у Алёны не было пару лет.

– Не люблю путешествовать в костюме.

– Вот я женщина и нормально путешествую в костюме.

– Завидую вашей самоотверженности.

– Я просто поражаюсь, какие мужики пошли изнеженные! Вы бы еще на массаж записались после поезда. Случись сейчас война, мы бы проиграли из-за таких, как вы. Такие, как вы, не стоят мизинца моей сестры. Даже фаланги ее мизинца не стоят!

– Несомненно. Примем за аксиому отсутствие у меня симпатичных черт. Так вам будет проще со мной общаться. Однако согласитесь, насчет фильма я был прав.

– Меня достал закадровый голос.

– Хуже другое. Мы видим афишу фильма, где сыграли Крус и Йоханссон. Нас мучает вопрос. Нет-нет, ясно, что переспят. Однако увидим мы это или нет? Мы этого не видим. Не обидно ли?

– Слушайте, вы этими туалетными шуточками кадрите лучше своих студенток! Они как раз на такое должны вестись.

– Еще как.

– Или они вас уже раскусили, и вы остались без внимания восемнадцатилетних дурочек?

– Я навеки обречен быть любимым восемнадцатилетними дурочками. Развелись в этом году? Или в декабре?

– Как вы узнали?

Лицо Алёны стало недоверчивым и по-детски обиженным.

– Вы часто гладите нижнюю, извините за это слово, фалангу безымянного пальца. Очевидно, прежде вы носили кольцо.

Женщина подняла чересчур густые брови.

– Думаю, ваш бывший муж иностранец. Последние года два вы жили за рубежом. Скорее всего, он кореец. Или китаец. А жили вы не там. Это были Штаты или Канада.

– Канада… Господи, как вы это поняли?

– Этот аромат Moschino вам, безусловно, к лицу. А он мало кому подходит. Однако за ним пробивается спертый флер какого-то шкафа. Этот костюм долго висел без употребления. Он не сезонный. Вы могли бы носить его осенью и даже летом. Значит, вы год или даже больше не работали. Вряд ли намного больше. Замужние женщины толстеют, а на вас хорошо сидит добрачный костюм. Почему же вы не работали? Потому что были замужем. Причем за границей, иначе вы бы работали.

– Но почему за корейцем или китайцем?

– Это еще проще. У вас относительно небольшой рост. Однако вы странно глядите на меня. Поначалу смотрите куда-то в область груди. И только затем поднимаете взгляд на лицо, будто опомнившись. Я, правда, веду себя так же. Однако я глазею на ваш пуш-ап. И я попросту мужчина нормального для европейца роста. Аккурат такого, какой вы успели забыть.

– А почему мой муж не мог быть просто невысоким европейцем?

– У вас, Алёна, отвратительная привычка щурить глаза. Хотя зрение у вас, готов поспорить, нормальное. У меня есть опыт взаимодействия с японистами и аналогичными фриками. Люди, которые постоянно якшаются с узкоглазыми, начинают щуриться.

Как я догадался, что жили не в Азии? Оттуда вы так просто не уехали бы. И у вас, простите, едва заметный акцент. Английский, не какой-нибудь узкоглазый. За рубежом вы говорили преимущественно на английском.