666. Рождение зверя - стр. 56
Гости продолжали прибывать. Кирилл уже перестал следить за пополнением звездного состава пассажиров «Гранд Ривер». Через главный вход шла нескончаемая череда чиновников, олигархов, артистов, спортсменов, шоуменов и просто великосветских клоунов. Разнообразие нарядов поражало воображение – от строгих вечерних платьев до небрежных вельветовых и твидовых пиджаков с заплатами, в которых щеголяли те, кто хотел подчеркнуть свою принадлежность к нонконформистской «интеллектуальной элите». Именно к ней, вероятно, относил себя «современный Максим Горький», бывший омоновец, а ныне прозаик-бунтарь Захар Прилепин, который любил прихвастнуть тем, что как-то на встрече Путина с писателями отодрал у его любимого лабрадора Кони клок шерсти. Огромный, лысый, в кожаных штанах и черной рубахе, он стоял посреди зала и выбирал себе подходящую компанию. Наконец он нашел беззубого хоккеиста из клуба «Вашингтон» Александра Овечкина, который крутил в руках тарталетку. Вокруг столов порхали известные российской публике менестрели: Алексей Кортнев, Валерий Сюткин и уже совсем старенькая женщина-космос Жанна Хасановна Агузарова. Стрекоза Наталья Водянова в очередной раз вывела в свет своего нового мужа с «Первого канала». Кирилл никак не мог запомнить его болтающуюся фамилию – то ли Болтянский, то ли Болтенко.
На площади Европы, за оцеплением, визжали поклонники и щелкали фотовспышки. Внутри, между столиками, уже дефилировала и совсем малозначимая, но антуражная публика вроде блондинки Светланы Маниович, кинувшей своего великовозрастного мужа ради молодого любовника, и Софико Шеварднадзе – внучки Белого Лиса, бывшего правителя Грузии. Гости постепенно осваивали оба яруса корабля. «О! Сколько лет, сколько зим!», «И вы тут!», «Какие люди! У нас не хуже, чем в Каннах!» – слышались восклицания там и сям. Наконец «Виртуозы Москвы» грянули династический гимн Глинки «Славься!», и на палубу, предводительствуемая Никитой Сергеевичем Михалковым и его братом Андроном Кончаловским, проследовала процессия звезд мирового экрана, в числе которых действительно наличествовали Мел Гибсон, Анджелина Джоли, Шон Пенн, Джек Николсон, а также не анонсированные Арсентьевым Моника Белуччи с Венсаном Касселем и Ингеборга Дапкунайте. За ними успели забежать три съемочные группы центральных российских телеканалов и несколько прошедших отбор придворных «папарацци». Последней из гостей с традиционным достоинством на борт поднялась светская репортерша Божена Рынска.
– Отдать швартовы, дорогие мои! – раздался усиленный динамиками голос Михалкова. Сидевшая рядом с голливудскими гостями чопорная переводчица еле успевала переводить. – Между прочим, завтра христианский мир будет отмечать рождество Иоанна Крестителя, – в древней русской традиции это праздник Ивана Купалы. А наше сегодняшнее торжество плавно перетечет в завтрашний день. Сейчас на этом корабле мы пойдем к стенам древнего Кремля, где нас ждут гулянья до утра по Красной площади. Мы так редко можем собраться в одно время в одном месте. – Михалков прижал руку к сердцу. – Давайте же наслаждаться замечательным обществом!
Теплоход загудел и нехотя тронулся. Из броуновского движения гостей постепенно начало выкристаллизовываться некое подобие гражданского общества. Одна его часть продолжала стоять и ходить туда-сюда, жеманно здороваясь и позируя перед фотокамерами суетящихся операторов. Другая рассаживалась за столы, формируя компании по интересам.