66 рассказов - стр. 17
– Эй, а уговор? Велик давай!
Через мгновение из темноты показалось колесо с видавшей виды шиной. Пашка, пыхтя, вытянул наверх велосипед. Придирчиво осмотрев его, пацан вздохнул:
– Не новый, конечно, но погонять пойдёт.
Пашка нашарил под слоем снега на крыше кусок картона и, закрывая им дыру, крикнул в темноту:
– Ты это…снегокат бы порыскал мне или ещё что путное. Я приведу кого-нибудь денька через два. Лады?
Не дожидаясь ответа, Пашка завалил картон снегом. Потом он скинул добытый велосипед с крыши и, уже не торопясь, стал прыгать по гаражам обратно. На последней в ряду крыше он поднял из снега рюкзак Максима и, сильно размахнувшись, закинул его далеко в лог. Убедившись, что рюкзак бесследно исчез в глубоком сугробе, Пашка, довольно насвистывая, спустился по снежному валу.
Подобрав велосипед, пацан пошёл в сторону дома.
Гнилая вода
Страна, напрягая все силы, восстанавливалась от послевоенной разрухи. Чтобы восполнить ряды убитых на фронте, был издан запрет на аборты. Жили трудно, мать работала в библиотеке, отец, вернувшийся с войны в орденах, устроился в следственный изолятор.
Друг за другом родились сын и дочь. В старом неблагоустроенном доме, где у них было две комнаты на втором этаже, воду приходилось носить с колонки, а печь топить дровами. Отец брался за любую подработку, столярничал, да много чего ещё умел делать. И всё же бедствовали сильно, впрочем, вся страна тогда так жила.
В деревне бы земля прокормила, но семья-то жила в городе. По осени мать варила варенье из рябины и с трудом добытого сахара. Ох, и вкусным казалось оно детям, оранжевое, кисло-сладкое, а, главное, полезное. И тут беда пришла в семью: новая беременность. Нежданная, нежеланная, и бежать с ней некуда – запрещены же аборты. Плакала мать втайне от мужа и детей, и тяжести таскала, и травы нужные пила, но ребёнок держался в её нутре крепко.
Вот как-то грустная сидела женщина в своей библиотеке, и пришла за книгами к ней старушка. Постояла, посмотрела так внимательно чёрными глазами, и спрашивает:
– Чего, бабонька, нос повесила? Случилось что, так ты поделись, облегчи душу-то.
Ну и выложила женщина всё, как есть. Постояла молча старушка, дёснами беззубыми губы пожевала, да и говорит:
– Коль и в самом деле ребёнок тебе не нужен, научу, как избавиться от ноши.
Рассказала старушка, что так ещё в её родной деревне бабы делали. Набрать нужно на болоте гнилой чёрной воды и заговор над ней прочитать, а потом выпить. И ребёночек в чреве как та вода гнилой станет, да и выйдет сам уже мёртвенький.
Испугалась библиотекарша такого способа, да и, честно говоря, не поверила: враки это всё, пережитки, так сказать, прошлого. Ну да деваться некуда, раз уж так получилось. Ребёнка всё равно убирать надо, нечем им будет лишний рот кормить. Да и какой он теперь родится после всех её вытравливаний?
Записала женщина бабкин заговор на листочек и сидит, думает, где бы ей в городе болотную воду найти? Ну и вспомнила, что как к дому идти, есть пустырь один, весь травой заросший. После сильного дождя там всегда такая вонь стоит и видны зелёные лужицы в траве, как раз как болотина.
Ждала женщина больших дождей да и дождалась. Весь день ливень хлестал по окнам библиотеки, и по дороге домой завернула женщина на пустырь. Хорошо, дождь уже прекратился. Под её туфлями жадно захлюпала чёрная жижа. Наклонилась она с припасённой баночкой к самой глубокой луже, зачерпнула из глубины вязкую вонючую воду. Поднесла к носу – ну болото и есть по запаху. Пойдёт!