500 лет назад – 3.3, или Кавалер ордена - стр. 88
Оба не хотели вспоминать, как к ним зимой с неба слетело… что-то огненное, и они ничего тогда не смогли сделать, и не нашли никаких следов после – кто и как это сделал. Если такое повторится…
До сумерек вглядывались наблюдатели со стен. Увидели столб дыма, начавший подниматься в том месте, где была одна из ближних усадеб, а больше… ничего. Московиты в посаде не делали ничего, что могло бы говорить о подготовке к штурму замка. Они, правда, установили рогатки на дороге от его ворот, да вроде как отправили конный дозор еще и на дорогу вглубь холмов. Видно было, что в посаде московитское начальство собирало крестьян, и что-то им говорило, а их воины при этом не шарились по домам и не таскали крестьянок по сараям, а вполне спокойно устраивались, похоже, на ночлег. Это немного снизило уровень опаски у орденцев, но лишь немного… Двойные дозоры были выставлены, зажжено множество факелов, сами рыцари тоже пока не ложились спать, но – в посаде с темнотой установилась и тишина, хотя несколько факелов (дозоры, похоже), перемещавшихся по его улицам, было из замка видно. Так прошло часа два, три, и эта тишина нарушилась свистом и ревом, который орденцы Везенберга помнили еще с зимы…
…Самым редко бывающим в Озерске подразделением отряда были однозначно разведчики Гриди. Даже мыться в банях они предпочитали в деревнях, поближе к нынешним рубежам их земель, где им и приходилось проводить все свое время. Да и в самые метели они ходили в лыжные дозоры по лесам, хоть и меньше. А в схватках участвовали как бы не чаще остальных, особенно в «черную полосу», и потери несли… Эта ситуация поменялась только в распутицу, когда остатки их зимних лыжных троп дотаивали по лесам, а непролазная грязь, талые воды и разливы всех рек и ручьев пока не давали установить новые, летние тропы. Тогда у них случилось что-то вроде отпуска 21 века, когда они и в замке побывали, и новости узнали, и смогли отдохнуть. Но длилось это недолго, и чуть земля стала подсыхать – они снова разошлись по окраинам их пока малых земель. В этот период, после битвы у южной засеки и до самой смены власти в Ревеле, стычек у разведчиков с орденцами, считай, и не было, кроме одной.
Когда они еще зимой решили брать под контроль зимник по реке Пярну, его отдали как раз разведчикам – всадники Степана были заняты на дрогах, да и неудобно было по часто петляющему руслу, где видимость ограничена берегами, в дозоры ездить – могли подловить на любом повороте. Разведчикам тоже было неудобно, и они сделали по-другому – натоптали лыжню по правому берегу реки, срезая часть ее поворотов, так что дозорный путь получился даже короче. После половодья, понятно, все это тоже растаяло, но местность-то им стала уже более-менее известна, и новую тропку они проложили так же – по правому берегу, срезая изгибы реки. Не без проблем (были там и топкие места, и впадающие с этой стороны малые речки и ручейки), но сделали. И вот, один из дозоров, вернувшийся как-то с этого направления, добрался все же до замка и рассказал о своей стычке, похоже, с какими-то другими орденцами.
А вышло, по их словам, так – идя парой по своей тропе, они верстах в 20 от моста возле замка (то есть уже почти в конце своего дозора) услышали с реки шум. Пярну, хоть и с вешней водой, была довольно медленной и тихой речкой, да и звук по воде разносится хорошо, и бойцы, удвоив осторожность, засели на берегу. Вскоре снизу по течению, из-за поворота, на веслах и на шестах выбрались четыре лодки (не малые долбленки, а дощаники, по словам разведчиков), с явными воинами. Дождавшись, пока они подплывут поближе, бойцы разглядели, что тех около двух дюжин («больше двух десятков, но меньше трех»), это точно орденцы, при оружии, и что-то надо делать – или бежать своих предупреждать, потому как продвигались лодки довольно медленно, или… Они решили «или». Немного поменяв место, разведчики засели в кустах поближе к небольшому обрыву, пропустили лодки мимо себя, и закинули в последние две по одной бомбе, которые так и входили в комплект снаряжения разведки на выходы. По их словам, в одной лодке почти весь народ в воду то ли попадал, то ли попрыгал, в другой – всего один упал наружу, остальные там остались. Но – скорее всего, целые, оглушенные только, да и были они, по словам бойцов, в коже, а кое-кто в кольчугах. Пока вытаскивали упавших (а вода-то еще ледяная), пока лодки сносило вниз – бойцы успели из своих малых самострелов еще по три-четыре болта выпустить, и вроде как попадали, место удобное выбрали, но – лодки, в итоге, ушли обратно по течению, и уточнить, всех ли вытащили и сколько побито, они не смогли, конечно.