50 знаменитых скандалов - стр. 48
По словам Лугового и Ковтуна, встреча прошла в деловом русле и они договорились увидеться утром 2 ноября, чтобы поехать в офис одной из охранных фирм. Но вечером 1 ноября Литвиненко позвонил, пожаловался на отравление и сказал, что не сможет завтра сопровождать бизнесменов.
Что же произошло в интервале между встречей в ресторане и вечерним звонком? Следствию удалось установить, что бывший чекист после беседы с Ковтуном и Луговым отправился еще на одну встречу – с итальянцем Марио Скарамеллой. Этот человек, называющий себя экспертом в области безопасности, известен тем, что на родине против него возбуждено пять уголовных дел. Позже, отвечая на вопросы следователей, Скарамелла рассказал, что он приехал обсудить с Литвиненко сведения о якобы готовящемся убийстве последнего, полученные от некоего информатора. По другой информации, итальянец передал Литвиненко документы о причастности российских спецслужб к убийству Политковской. Как бы то ни было, после разговора с итальянцем Литвиненко почувствовал сильное недомогание.
В течение двух дней бывший полковник пытался самостоятельно справиться с недугом, но 4 ноября 2006 года все же решил обратиться за помощью к медикам. После осмотра он был помещен в больницу лондонского района Барнет, но попытки врачей вылечить бывшего чекиста результатов не дали. Через две недели состояние Литвиненко резко ухудшилось, и его перевели в больницу University College Hospital, врачи которой предположили у пациента отравление радиоактивными элементами.
20 ноября Литвиненко стало еще хуже, и его перевели в отделение интенсивной терапии. В прессе появились фотографии бывшего полковника в больничной палате. Изможденного человека, у которого выпали почти все волосы, трудно было узнать. К этому времени стало ясно, что речь идет о серьезном отравлении, не имеющем ничего общего с некачественной пищей. Состоянием Литвиненко заинтересовалось антитеррористическое отделение Скотленд-Ярда, у сотрудников которого возникли подозрения, что бывшего чекиста отравили. В ночь на 23 ноября у Литвиненко случился обширный инфаркт, и вечером следующего дня он скончался. Скотленд-Ярд начал следствие по делу о смерти по неизвестной причине.
Известие о гибели Литвиненко породило множество вопросов. Что стало причиной его гибели? Был ли он отравлен, и если да, то по чьему указу? И каким образом яд (в тот момент еще не было установлено отравляющее вещество) попал в его организм? Врачи больницы, в которой бывший полковник провел свои последние дни, причину смерти назвать отказались. По британским законам, медики имеют право только на констатацию факта смерти, а ее причину определяет коронер, который затем сообщает о своих выводах присяжным. В конце концов причина гибели Литвиненко была установлена – и сразу же стала сенсацией. Оказалось, что бывший полковник ФСБ погиб не от таллия (эта версия появилась в прессе еще до его смерти), а от полония – чрезвычайно опасного радиоактивного изотопа.
При посмертном обследовании было установлено, что Литвиненко получил 10-кратную смертельную дозу полония-210. Но каким образом полоний попал в организм Литвиненко? По словам представителя британских спецслужб, такое количество полония-210 практически невозможно приобрести через Интернет или украсть из научной лаборатории, не привлекая внимания правоохранительных органов. Кроме того, полоний – не только чрезвычайно редкий, но и очень дорогой яд. Представители «United Nuclear Scientific Supplies» – американской компании, которая одна из немногих в мире имеет право легально продавать полоний-210 через Интернет, сообщили, что 10-кратная смертельная доза полония-210 обошлась бы покупателю в 10 миллионов долларов. Не слишком ли дорого заплатили убийцы? Ведь намного проще (и надежнее) было бы, к примеру, организовать несчастный случай! А ведь радиоактивное вещество надо еще провезти в Лондон, потом каким-то образом подмешать в пищу Литвиненко так, чтобы он этого не заметил… Напрашивается вывод: организаторы убийства хотели именно широкой огласки, иначе сработали бы намного тоньше и смерть Литвиненко ни у кого не вызвала бы подозрений.