50 знаменитых авантюристов - стр. 45
С назначением Маккензи поверенным по делам Франции и д’Эона – секретарем посольства в Петербург прежняя политика государства Российского круто изменилась. Елизавета разорвала заключенный ранее стараниями Бестужева-Рюмина договор с Англией, открыто приняла сторону Австрии против Пруссии, отправила войска, расположенные в Лифляндии и Курляндии, на соединение с австрийскими и французскими войсками. Правда, возникли и некоторые трудности. Дело в том, что Австрия и Франция традиционно считались защитниками Турции. Россия же не желала налагать на себя союзнические обязанности по отношению к своему исконному врагу. И если представители Австрии сразу же выразили согласие заключить с Елизаветой новый наступательный и оборонительный союз, применимый в равной степени и к Турции, то Франция не спешила присоединиться к нему. Тогда Дуглас предложил некую полумеру: новый договор не являлся обязательным в отношении Турции, но эта особая статья должна была оставаться в глубокой тайне.
В Версале подобное двоедушие было принято весьма неблагосклонно. Тогда на выручку послу пришел д’Эон. Он использовал доверие Елизаветы к себе и подключил к решению проблемы Шувалова – решительного противника политики Бестужева. В результате спорный вопрос был решен в пользу Франции. И снова Шарль-Луиза отправился в дорогу. На этот раз он должен был доставить в Версаль подписанный Елизаветой договор и план кампании против Пруссии. Копия плана была им доставлена также маршалу д’Этре в Вену. Людовик остался очень доволен и в качестве благодарности за услуги пожаловал своему агенту чин драгунского поручика и золотую табакерку со своим портретом, усыпанным бриллиантами.
По словам самого авантюриста, в это же время он добыл в одном из самых секретных архивов империи, в Петергофе, копию с так называемого завещания Петра Великого. Эту копию и свою записку о положении дел в России он передал двум лицам: Людовику XV и министру иностранных дел аббату Бернесу. То, что данный документ был не слишком ловким подлогом, не вызывает никаких сомнений. Об этом свидетельствует стиль изложения, говорящий о том, что завещание не могло быть написано не только самим Петром, но и вообще русским. Но вот авторство д’Эона здесь бесспорно. Вполне вероятно, что ловкий авантюрист мог решиться мистифицировать даже французского монарха, чтобы показать свою значимость как удачливого дипломата. Ведь риск подобного предприятия сводился к минимуму, так как не было никакой возможности проверить подлинность «украденной» копии. Да и король не мог предать огласке этот не слишком честный поступок своего доверенного лица. В бумаге, доставленной д’Эоном в Париж, значилось, что, согласно воле Петра, Россия должна была находиться постоянно в состоянии войны. Все войны должны были служить территориальному увеличению империи. Управление русской армией Петр будто бы требовал передать иностранцам. В общем, весь документ свидетельствовал о захватнической политике России, которая должна была в итоге покорить всю Европу, распространить свое влияние до Константинополя и Индии, завладеть Турцией, разорить и захватить Францию.
Конечно, сочинить «завещание» д’Эону было не так уж и сложно. Некоторые из пунктов документа могли быть просто позаимствованы из той политики, которой государство Российское в действительности придерживал ось со времен Петра. Остальные же могли быть плодом фантазии реального автора «завещания». Но кабинет министров Франции счел планы, изложенные в документе, фантастическими. Тем не менее, д’Эона снова отправили в Петербург, где в начале 1758 года место Бестужева занял граф Воронцов. Благодаря его дружбе и доверию шевалье получил от Елизаветы предложение навсегда осесть в России. Но д’Эон отказался от такой чести и в 1760 году уехал на родину. Принять такое решение его заставили проблемы со здоровьем, среди которых числилась и болезнь глаз, требовавшая серьезного лечения у лучших врачей. С собой он увозил продленный русско-французский договор и морскую конвенцию, заключенную между Россией, Данией и Швецией. По возвращении шевалье был удостоен личной встречи с Людовиком XV и назначения приличной ежегодной пенсии. На время с дипломатией было покончено, и д’Эон в качестве адъютанта маршала Брольи принял участие в военных действиях.