4. Хашар. Беспощадная жестокость - стр. 3

– Не волнуйся, вождь. Талкай слышал. Ляжем в кустах. Не увидят.

Охотники разошлись. Но вокруг гэров уже чувствовалась молчаливая напряжённая суета. Женщины, сурово насупившись, стягивали шкуры и скатывали войлок, убирали мешки и утварь. Дети испуганно жались друг к другу. Подростки помогали матерям. Со стороны сборы туматов напоминали немое кино, и, засмотревшись, Богдан не заметил, как к нему подошёл Баргуджин.

– Пошли! – спокойно сказал он. Появившаяся у входа в гэр Айлана замерла, сжав в руках край полога. Баргуджин заметил на лице жены испуганное выражение и негромко добавил: – Собирайся. Дочки помогут. И сыновья. Мы к скале.

– Зачем? – тихо спросила она, и в этом коротком вопросе, который сорвался с её губ, как лёгкий порыв осеннего ветра, чувствовалась неподдельная тревога.

– Он должен знать путь. И ещё… Мы не были там двадцать дней. Вдруг они уже пришли? – в ответе вождя тоже ощущалось напряжение, но не такое отчаянное и резкое, как у его жены. Айлана явно не хотела, чтобы Баргуджин уходил.

– Это выход в другую долину? – осторожно спросил Богдан.

– Да. Пошли! Там поговорим, – явно недовольный тем, что позволил своим чувствам вырваться наружу, проворчал вождь. Из гэра показались Уйгулана и Аруна. Обе выглядели, как испуганные косули: губы сжаты в полосочку, в уголках глаз затаился страх, пальцы дрожат. Почему они не радовались его возвращению? Почему не подошли раньше?

Уйгулана смотрела задумчиво и серьёзно. В её глазах была непонятная решимость. В то время как немая сестра, чуть не плача, поджимала губы и тяжело вздыхала. Уйгулана видела во сне старого шамана. И тот сказал ей, что племя должно пойти за чужаком. Чужак вернётся, чтобы спасти их. И ещё Уйгулане надо всегда быть рядом с ним. Всегда.

Бедняжка Аруна выслушала сестру утром и показала знаками, что тоже видела старого Улуга. Она взяла Уйгулану за локоть и прижала к себе. Это означало «помогать». Когда они разговаривали, у обеих ещё оставалось сомнение, что это была случайность, что всё это сон и, может быть, чужак не вернётся. Но теперь жизнь резко изменилась. Билбэт стоял перед ними, живой и невредимый, полный сил и желания помочь. А вместе с ним вернулась и угроза их племени, их жизни.

Богдан ничего этого не знал. Он стоял, не в силах оторвать взгляд от лица Уйгуланы. Она совсем не изменилась. Только губы, казалось, стали немного тоньше. Или это она их просто поджала? А в глазах читался немой вопрос. Главный вопрос. Но что он мог сейчас ответить? «Да, всегда да!» Но не при всех.

Сердце заколотилось, Богдан сглотнул комок и набрал воздух, чтобы подбодрить девушек, но Баргуджин бесцеремонно толкнул его в плечо и кивнул в сторону спуска.

– Давай! Пошли!

– Да, да, иду, – только и смог пробормотать он, ещё раз бросив на Уйгулану полный любви взгляд. Она жалко улыбнулась, не в силах преодолеть охвативший её страх, но это короткое движение губами говорило, что Уйгулана всё поняла. Она тоже его ждала и любила!

Кусты были высокие, выше головы. Только по дрожавшим от тяжёлого дыхания листья можно было сказать, что здесь кто-то прячется. Они почти касались лица, когда Нурэй смотрел в узкий просвет между ветками на другую сторону холма. Там, у самых деревьев, паслась небольшая косуля. Она робко переступала с ноги на ногу, то и дело дёргая ушами, и была готова в любой момент сорваться с места, чтобы умчаться в долину или в лес.