30+ - стр. 16
– Ага, а он на хер тебя пошлет.
– Чего это?
– А ты чего, не знал, что он нашей бабки учеником был?
– Так он же старый.
– А она-то молодая, да?
– Ну допустим, и чего?
– Да ничего, терки у них. Видать, она двоек ему наставила в свое время, вот он и взъелся.
– Воды, шоль, жалко?
– Видать, жалко! Ты вот своих учителей сильно любишь?
– Да не особо, но, если б у меня был насос, я бы дал его на часок, чтоб бедные внуки на пруд не бегали.
– А ему вот не насрать, что ты на пруд бегаешь?
– Думаешь, насрать?
– Думаю, да! – Вовчик выдержал легкую паузу, ибо сомневался спрашивать у брата или нет то, что волновало его давно, – А у Ленки есть кто?
– Прокурорской внучки? Ты че? Она ж старая, ей почти шестнадцать, – показал свой зубной состав Алеха. – И сисек у нее нет… Торчит че-то там… Доска, два соска! Вот у Ники моей сиськи, да…
– Задолбал ты своей Никой.
– А ты почему про Ленку спросил?
– Ничего. Просто спросил. Что и спросить нельзя? – замялся Вовчик.
– Прям вот взял и просто спросил?
– Просто спросил.
– Да тебе ничего не светит.
– Да прям.
– Вовчик, ты кто?
– В смысле?
– По жизни!
– Я пацан ровный, косяков за мной нет, близкие с района, если что, подтвердят.
– Во-о-о-о-от, а она прокурорская внучка.
– Ты хочешь сказать, что это западло? Пацаны не поймут?
– Я хочу сказать, что у нее дед – прокурор, батя – банкир, сама она – москвичка, а ты – бомжара Белосветская.
– Че сказал?
– Че слышал!
– А тебе-то с твоей Никой прям что-то светит…
– А мы с ней оба из рабочего класса. Надо, брат, выше гор не прыгать. Бери-то, что на земле лежит!
– Тот, кто себя не ценит, высоко не подымается, понял? Вырасту депутатом стану… Буду законы всякие принимать! И таких, как эта Ленка, у меня знаешь, сколько будет? Да полно! – Вовчик мечтательно задумался, – Сто штук… Нет… Двести!
– Какие сто? Какие двести? Какие ты вообще законы можешь принять?
– Да любые!
– Ну, например!
– А вот возьму и приму закон, запрещающий девкам одну сиську показывать! Ты либо показывай все, либо ничего!
– Вот и будут пацаны грустить, потому что им ничего не показывают.
– Это ты просто не с теми девками трешься!
– Потому что у меня Ника есть. Она – приличная женщина. У нас любовь, и мы скоро поженимся!
– Ага-ага, она вон поди в парке с подружками гуляет, пацанам глазами стреляет, да сиськой своей светит, а ты помидоры едешь поливать…
– Вовчик, ты чего нарываешься? Ты мне просто завидуешь! Вот и все!
– Было бы чему!
– Помидоры-то мы оба едем поливать!
– А я их хоть есть буду, а ты уедешь и ничего тебе не достанется. Получается, вообще просто так батрачишь.
– Вообще-то батя потом приедет за картошкой и банки с огурцами и помидорами заберет. Понял? А тут не вчерашний как бы, а при деле! – Алеха расхохотался, – А ты куда ее поведешь-то, прокуроршу, к себе в подземелье?
– Тебе въебать, шоль? – рассвирепел Вовчик, его явно цепляли разговоры о своем происхождении и месте проживания.
– А ты догони сначала! Кто до деревни последний, тот лошара!
Алеха ускорился… Вовчик помчался за ним, кручение педалей успокоило его агрессивный настрой… На огороде бабушка с дедом вытащили весь инвентарь и вовсю уже приступили к делу… Пацанов тоже не забыли. Им вручили по паре белых пластмассовых ведер с красными ручками и поручили поливку помидор, что страдальчески держались за потрескавшуюся землю.