30 чашек кофе - стр. 7

— Бусы-деликатес для маленькой хитрой Настёны, — хохотнул он.

— Сто процентов! Понимаешь, что реставрировались они постоянно?

— Не сомневаюсь, — согласился Павел. — Я обожаю плов, настоящий, со специями, с раскрывающимися чесночными цветками, растомлённый в казане. Никакие ризотто, паэлья и тяхан рядом не стояли. Даже обидно, когда суть плова пытаются объяснить незнающему человеку через сравнение с ними. — Он свернул второй блин. — Но рис сухим не грыз.

— Ха-ха! — Настя подцепила последний блин и переложила его себе на тарелку.

— Боишься, что не поделюсь? — поддел он.

— Перестраховываюсь, — пробурчала она. — Кстати, в противоположность — не люблю гречку. Даже от запаха её воротит, когда варится. При этом уважаю её за столь узнаваемый свой собственный аромат, как бы он ни был мне неприятен.

— Наверное, я всеядный. — Павел перешёл к омлету. — Хотя… Брокколи и цветная капуста. Бе-е! Обычная — нормально, пирожки с ней люблю. А эту, соцветиями, даже на вид не переношу.

Настя отложила вилку.

— Я тебя сейчас удивлю — во всяком случае, очень на это надеюсь!

Он перестал жевать. Она поджала губы, чтобы не рассмеяться.

— Я люблю ещё один коктейль, только в еде! Семифредо с персиками и базиликом!

Он застыл истуканом.

— Это что за зверь заморский?

Она закатила глаза. Он развёл руками.

— Зато я не делаю умное лицо и глупо не поддакиваю. Фрукты и трава… Хм… И красивое иностранное слово. Наверняка сочетаются. При всём моём незнании нюансов, это вроде бы десерт, так? С базиликом? Серьёзно?!

— Ты просто вынуждаешь меня устроить тебе дегустацию, — прищурилась она.

— Пиши список — я обеспечу продукты. Арбуз будет бонусом, — ответно усмехнулся он.

— Замётано. Как только наступит сезон больших ягод. — Она протянула ему руку.

— Поставлю напоминание в телефоне и дам указания секретарю внести в календарь. — Улыбаясь, он пожал её ладонь, чуть дольше задержав пальцы в своём мягком захвате.

— Мне пора. — Настя отняла руку.

— Спешишь на работу? — Он нехотя разжал свою.

— Дочку из садика забирать. Она только начала ходить туда.

— Дочку? — Сказать, что он был удивлён, — значило не сказать ничего.

Она рассмеялась, спускаясь с высокого табурета на пол.

— Мой ассоциативный коллега по кофейне, скажи уже сакраментальную фразу! — Настя широко улыбалась Павлу, откровенно забавляясь его растерянностью. — Ни за что не поверю, что ты не смотрел этот фильм хотя бы один раз![1]

Он испытал шок, услышав про ребёнка, хотя сам не мог объяснить почему. Немного натянуто улыбнулся, встал, посмотрел на неё, опустил глаза, взглянул сверху вниз и не разочаровал:

— «Может ещё и муж есть?»

— «А что это меняет, если…» Ой, реплика на опережение. Перефразирую, хорошо? Что это меняет, если МЕНЯ к тебе тянет? — Её веселило происходящее и его реакция.

Павел рассматривал девушку вблизи. Её глаза оказались скорее зелеными, не карими.

— Предположу, следуя сюжету, что мужа никакого нет.

— Дочка есть, мужа нет. — Она не стала мучить его неопределенностью.

— Я могу повторить без перефразирования и без подсказок. — Ему стало легче дышать, но о причине он подумает позже. — Меня к тебе тянет.

— Взаимное притяжение. — Настя перестала улыбаться и серьёзно на него посмотрела. — Хотя странное. Не хочется выходить за рамки кофейни.

— Предпочитаешь оставить себе надежду? — Хотя надежда вернулась к нему самому после её подтверждения, что мужа нет.