28 панфиловцев. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!» - стр. 21

Взлетели обломки деревянной обшивки, искореженная крыша. Соседний вагон опрокинуло набок. Павел Гундилович придержал пулеметчика с «дегтяревым»:

– Подожди, вместе побежим.

Затем вытащил за шиворот из-под вагона забившегося туда паренька-узбека.

– В лес беги! Нельзя здесь оставаться.

Парень лет восемнадцати неуклюже зажал винтовку под мышкой и позвал на своем языке товарища, который свернулся клубком возле колеса.

Рядом грохнуло с такой силой, что взрывная волна опрокинула капитана, пулеметчика и парня-узбека. В стене вагона зияли несколько пробоин от осколков. Выполз второй боец-узбек, все вместе бросились к сосновому перелеску.

Неподалеку бежал политрук Клочков. Шапку со звездой сбило на землю, он поднял ее и торопил бойцов.

– Ребята, не отставать!

Эшелону повезло, что «Юнкерсов 87» было всего три. Не так много состояло этих пикирующих бомбардировщиков на вооружении люфтваффе. Способные нести тысячу килограммов бомб, они довольно эффективно поражали наземные цели, а бронированный корпус противостоял зенитным пулеметам винтовочного калибра.

Но пулеметчики учились быстро и знали наиболее уязвимые места «юнкерсов». Поэтому многие пилоты не рисковали пикировать слишком низко, тем более скорость «юнкерсов» была сравнительно невысока.

Тяжелее пришлось, когда эшелон и разбегающихся бойцов догнали две пары «мессершмиттов». Они пронеслись со скоростью 550 километров, сбросили несколько небольших авиабомб.

Разбили платформу и вагон, а затем обрушили на разбегавшихся бойцов огонь пушек и пулеметов.

Четыре ствола на каждом «мессершмитте» (по две пушки и два пулемета) выстилали сплошную полосу сверкающих трасс, догоняя красноармейцев, не успевших скрыться за деревьями.

На глазах Василия Клочкова упали и покатились по траве, покрытой инеем, сразу трое красноармейцев. Двое так и остались неподвижно лежать, пробоины в шинелях напитывались кровью. Помогая подняться третьему, политрук увидел, как парит, вытекая из пушечных ран, кровь.

Боец, которому он помог подняться, оказался невредимым. Упал, спасаясь от огня.

– Живой! Ей-богу, живой, – повторял он.

– Подбери винтовку! – крикнул, приводя его в чувство, Василий Клочков.

Пилоты «мессершмиттов», скоростных и хорошо вооруженных, чувствовали себя хозяевами в небе. Командир звена, молодой обер-лейтенант, снизился до двухсот метров, чтобы в полной мере использовать мощь бортового оружия.

Однако самолет из второй пары угодил под огонь счетверенной зенитной установки. Не меньше десятка пуль пробили корпус и повредили двигатель «мессершмитта».

Пилот с трудом вывел из падения дымящий самолет. Двигатель захлебывался, «мессер» уходил рывками в сторону своего аэродрома.

– Получил, гад! – кричали бойцы, добежавшие до леса.

Три оставшихся самолета развернулись и пошли на новый заход. Павел Гундилович с ручным пулеметом, укрывшись за сосной, выпускал длинные очереди, целясь в головной «мессершмитт».

Василий Клочков и несколько красноармейцев стреляли из винтовок. Немецкие истребители с ревом пронеслись над эшелоном, не обращая внимания на выстрелы с земли. На такой скорости в них трудно было попасть.

Зенитчики возле счетверенной установки, сумевшие подбить «мессершмитт», угодили под трассы. Пули и 20 миллиметровые снаряды опрокинули на платформу командира расчета и одного из бойцов, вывернули пулеметный ствол.