245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я - стр. 42

Мимо Ханкалы едем, пива купил. Пили и коньяк с мухами. С Геной-пулеметчиком бывало, сядем, бутылочек семь водки распишем, что она там – градусов шестнадцать всего была.

Геннадий Баженов, механик-водитель БРДМ-2 роты связи:

– В Ведено мы стояли в Доме культуры, напротив была школа, вернее то, что от неё осталось. Школа была обнесена каменным забором, на входе на территорию по краям забора находились каменные башни. Школа после попадания в нее авиабомбы состояла из двух частей.

В то время был приказ о наказании за мародёрство вплоть до расстрела. А нам, солдатам, это не докажешь. Мы, несколько человек, пошли по территории этой школы. Там были раньше здания интерната, как я понял, и в одном из этих зданий я нашёл около двадцати ящиков противотанковых мин в боевой готовности. В одной из башен был тоннель, уходящий вниз под гору. Там поставили растяжку и вернулись в роту. На походе к расположению навстречу мне идёт ротный. Я ему: «Так и так, товарищ капитан, разрешите доложить: нашли склад с минами в школе». Он сначала опешил, потом как заорёт: «Ты что – ходил мародёрничал?» – «Вы что, товарищ капитан, я смотрел боевую обстановку». Он успокоился и говорит: «Я тебя завтра привяжу к себе верёвкой, чтобы никуда не залез». Но к обеду мы уже пошли дальше в горы.

Вадим Рикун, зам командира взвода, контрактник:

– Ведено взяли без боя, зато в рапорте написали, что чуть ли не в рукопашный бой вступали. Вообще мне нравилось смотреть, как все списывают. Технику негодную, например. Берешь какую-нибудь высоту, набиваешь технику тротилом и под громкие возгласы присутствующих спускаешь ее с горы, где она взрывается. Как писали отчет по продовольствию: «Прямым попаданием выстрела РПГ в машину обоза… Вань, вы сколько тушёнки в Грозном продали? А, понятно, ну, и я пять ящиков. Плюс сгущёнка. Три мешка гречки вчера пропили…. Понял… Итого: «Уничтожено десять ящиков тушёнки, пять – сгущёнки. Столько-то крупы…» И все счастливы.

В Ведено, пока все устраивались на высоте, мы берем две «бэхи» и в деревню, так, прибарахлиться. Район-то элитный. Для прикрытия взяли из пехоты несколько человек. Спустились в деревню, зашли сзади. Встали на дороге около двух домов. Мы-то разведка. Сразу с брони спрыгнули и разбежались по укрытиям. А пехота встала и кучкуется. А тут пацаны в прицел с наших позиций смотрят. Ни фига себе… Как и говорили, две «бэхи». Хорошо, стрелять толком не умеют. Первый снаряд в крышу попал. А второй прямо в толпу. Одному парню сразу обе ноги перебило. Ну, там еще кто-то с пулемета начал пристреливаться. Ранило еще троих. Повезло, что мы сказали стрелять в другую сторону от наших позиций. Вот и прогулялись…

Александр Корнаков, контрактник, рядовой:

– В ночь на пятое июня рота остановилась где-то в поле по обеим сторонам дороги. Стояла сильная вонь: в поле вверх ногами валялись трупы коров. От жары они раздулись. Коров, как всегда, было много, пасутся, как дикие.

Ночью наша авиация бомбила неподалеку, а наутро третий взвод был обстрелян из подствольников. Рота развернулась в боевой порядок и обстреляла из пушек и пулеметов зеленку, из которой предположительно велся огонь.

Когда полк занял Ведено, наша рота заняла позиции в районе телецентра. Внизу находилось Ведено. Там нашли танк Т-72 без горючего. «Чехи» бросили его, а наши саперы его подорвали. По рации нам сообщили, что в Ведено есть две БМП «чехов», и наших там нет. Смотрим, одна БМП едет внизу. Эдик, наш наводчик, прицеливается и кладет два снаряда рядом и два перед БМП. Те остановились, выпустили зеленую ракету (знак «свои») и начали связываться с ротным по рации. Потом Суровцев приезжал к нам, злой, наорал на Эдика. Хорошо, что Эдик не стал сразу их мочить. Откуда было знать, что командир третьего взвода решил «на разведку» съездить. А нас об этом никто не предупредил. Ведь на войне, кто первый выстрелит, тот и жив!