228, Или кто хотел стать миллионером - стр. 8

Грек уже как пол года находился в реабилитационном центре. Как он туда попал, мне рассказал сам Хоббит.

– Ну и зачем вы в эти дебри вообще полезли? – спрашиваю я Хоббита, имея ввиду их эксперименты по насыщению своей скучной алкожизни наркокрасками.

– Да на работе кореш один дал попробовать. Ну, мне понравилось. На выходных я Грека приколол. Мы поехали за закладкой, где должны были грамм забрать, но как обычно что-то где-то на тупили, залезли не туда, и нашли пакет грамм сто вместо одного. Ну и понеслась.

Смотреть на старого друга было как-то не привычно. Вроде тот же самый знакомый с детства, и в то же время совсем другой. Нижняя челюсть трясется, руки непроизвольно двигаются, будто живут своей жизнью. Сам худой такой стал, как военнопленный. Тут я смог распознать чувство, с которым на него смотрел. Мне было его жалко. Было ощущение, что мой друг сидит где-то в глубине этого существа, забившись в угол и сжавшись в комок зовёт на помощь, но его не слышно. До того жалко было на него смотреть.

– «Соль», да? – решил я для себя внести ясность.

– Угу.

– Так, а колоться вы как начали? Вы же алкоголики, а не нарки.

– Корешь тот с работы научил. Мы когда с пакетом к Греку приехали, решили ему позвонить. Свой то пакет мы не нашли, а тут фиг его знает, что это такое, короче, пригласили специалиста, который приехал сразу со всеми причиндалами, ну, типа, там шприцы и всё такое. После первой же дозы на приходе звоню матушке, говорю ей, что на вахту поехал и буду неизвестно когда.

– И че, матушка поверила? – не поверил я, зная мать Хоббита. Весьма прозорливая женщина с невероятно развитым материнским инстинктом. Бывало, он только выпить собирался, а она уже звонила и отговаривала его. Видимо в тот раз материнская интуиция подвела.

– Под «солью» мне кажется, я мог бы даже в Орифлейме кредит на машину взять, – поставил меня в тупик своей фразой Хоббит, так что до меня не сразу дошло, что он хочет этим сказать.

– Подожди, это же косметика вроде какая-то, они не дают кредиты.

– Вот именно! А когда я под солью, язык на столько гибким становится, что мне бы дали. Так что с мамкой вообще проблем не возникло. Всю ночь мы втроем балдели, как никогда в жизни, – продолжил Хоббит свой рассказ о том, как Грек попал в лечебницу, – утром мы позвонили на работу, я отпуск взял за свой счет по семейным обстоятельствам, товарищ тот с Греком вообще заявили, что увольняются, мол, работа говно, у них есть планы на жизнь интересней. Вообще под солью себя богом чувствуешь. Тебе, вроде как все по плечу, всё легко, всё получается так, как тебе нужно.

– На Грека что-то совсем не похоже, – заметил я.

– Все дело в том, что если под кайфом на шизу не высадило, то я же говорю, чувствуешь себя прям всемогущим, все двери открыты, в мире все легко и просто, – пояснил он.

– А если на шизу высадило?

– Тогда беда, – он как то сразу погрустнел, плечи поникли, – мы постоянно почти каждый час ставили себе по уколу, чтобы не отпускало вообще. И так продолжалось в течении трех-четырех дней, мы вообще не спали, практически не ели, пили только чай. А потом пошли в магазин, и тут началось.

Я сидел молча, не перебивая его, и он рассказал мне, как они зашли в супермаркет, набрали полные корзины всякой всячины. Пока ходили по торговым рядам, открыли бутылку дорогого коньяка, и пили его с горла. Охрана ничего не могла с ними поделать. Эти трое преподносили себя как олигархи, но на кассе, когда им насчитали что-то около десяти тысяч, Хоббит залез в пустой карман, достал оттуда НИЧЕГО, и сильно приложился ладонью о стол кассира, типа положил пачку банкнот, и со словами «сдачу оставь себе» они попытались выйти с покупками из магазина. Как они умудрились рассказать охране, что можно обойтись без ментов, осталось загадкой даже для самого Хоббита. Они просто вернули покупки, оставили какие-то документы в залог за выпитый коньяк и съеденный за время своего шопинга шоколад, и преспокойно ушли обратно домой к Греку продолжать колоться. Дерьма у них было еще много.