228.1 - стр. 17

, и только в случае нарушения этих самых понятий с тебя смогут спросить, но вот спросить могут очень строго, поэтому слушай внимательно и задавай вопросы, если что-то не понятно», – закончив монолог и уже направившись к выходу, я вдруг был окликнут Беридзе.

Беридзе, еле заикаясь, спросил у меня:

– А скажите, пожалуйста, статья-то у меня нормальная?

– Статья у тебя не позорная, всё должно быть нормально, – успокоил я его и вышел из зала суда.

Пройдя по коридору суда, я направился к выходу, в этот момент Беридзе, закованного в наручники, выводили из зала трое конвоиров.

Выйдя на улицу, я позвонил родителям Беридзе, которые подтвердили встречу, пора было возвращаться в офис, а я ведь за целый день даже ничего не поел, нужно было купить еды по дороге или заскочить в свой любимый чешский ресторан. Всё же второй вариант мне показался более предпочтительным, и я решил забежать и пообедать в элитном чешском ресторане «Пилзнер».

В чешском ресторане я обожал две вещи: во-первых, то, как там потрясающе готовят мясные блюда, ну, а во-вторых, это антураж и атмосфера средневековой Чехии, которая была тут воссоздана великолепно. Это выражалось как в мелочах – меню было написано на двух языках: русском и чешском, так и в целом – место полностью воссоздавало средневековую Чехию конца XIX века: тут тебе и красивый расписной потолок, и мистические статуи гаргулий, величественно распускавших свои крылья на входе, и большие дубовые столы, ну и, конечно же, официанты, одетые в национальную одежду, что придавало месту ещё больший колорит.

Не могу отнести себя к эстетам, но мне всегда приятно, оказавшись в аутентичном месте, осмотреться по сторонам, прочувствовать нутром эстетику и красоту пространства. Особенно я любил послушать живую музыку на выходных, благо тут всегда устраивали концерты, а сам ресторан заполнялся элитой общества, называющей себя светской богемой.

– Dobrý den, co budete jíst?5 – мило поприветствовала меня официантка, на бейджике которой было написано: «Мадленка».

– Добрый день, Ма-д-ленка, – едва прочитал я, запинаясь на втором слоге.

– Да можно просто Лена, – улыбаясь, произнесла Мадленка, – вам как обычно сегодня?

– Пожалуйста, принесите мне: Пивны клобаски, Фасолэвэ Говези и Злата Булу, ну и свиную рульку.

– Да, сейчас всё будет готово, через минут 10.

Покушав под приятную чешскую музыку и оставив щедрые чаевые со словами: «Děkuji moc»6, я вышел из ресторана и медленным шагом пошёл в сторону офиса.

В момент когда я выходил из «Пилзнера», арестанта Беридзе заводили в автозак – специальный грузовой автомобиль конвоя для этапирования арестантов. Автозак был выполнен на базе грузового автомобиля «Камаз», со специальным фургоном, предназначенным для перевозки арестантов.

Сам фургон представлял собой металлическую коробку, разделённую на 3 части. В первой части располагался конвой, состоящий из трёх надзирателей. При этом надзирателям было запрещено находиться в фургоне с оружием во время его движения, всё оружие перед отправкой автомобиля сдавалось в сейф, расположенный в кабине водителя, и выдавалось обратно при доставлении арестантов к месту прибытия.

Вторая часть представляла собой общую камеру на 10 человек, каждый из которых сидел на железной скамейке, прочно вваренной в настил пола, изготовленный из алюминиевого листа. Стены этой камеры были обшиты высококачественным цельным металлом, что исключало саму возможность его деформации и, следовательно, возможный побег. Именно в эту камеру должны были доставить Беридзе.