2101 год - стр. 19

– Вам мало случая произошедшего на поле?

– Хотите, чтобы он погиб?

– Я думаю он не погибнет, – чуть помедлив ответил Эд.

– Рядом с вами точно нет. Лёня вновь задумчиво уставился в пол……

– Хорошо, – глубоко вздохнув, неуверенно ответил он. Но мне нужны мои таблетки.

– Они здесь, – воодушевлённо ответил Эд и достал из нагрудного кармана прозрачный пакет с круглыми штуками.

– Это не тот, – присмотревшись, произнёс Лёня.

– Верно, – ответил Эд. Это мой!

– Да-да!! – широко открыв глаза, произнёс Эд.

– Я ведь знал вашего отца, разве вы не помните? И передал пакет Лёне. Лёня открыл пластиковый пакет и ещё раз убедился, что в нём находились круглые, очень похожие на его блокераторы элементы.

– Не нужно ни в чём сомневаться, – вновь начал Эд.

– Вы ведь не думаете, что всё это представление, всего лишь театр?

– Нет, – ответил Лёня. – Я так не думаю.

– Я думаю о другом, – сколько нужно Джэфу принимать это? Лёня чуть приподнял пакет.

– Чтобы я хотя-бы на тридцать процентов был уверен в его безопасности.

– У вас ведь большой опыт, – произнёс Эд.

– А риск? – Эд чуть помолчал.

– Никто ведь толком не знает, что там за зоной отчуждения. Он скривил губы, и спокойно смотрел на Лёню. Лёня молчал, как в пустоту смотрел на ремень Эда, будто находясь не здесь. Голова была чиста, как никогда. Но отвечать он ничего не хотел. Эд поднялся, и отправился к выходу.

– Если всё-таки решите выбраться отсюда, просто скажите об этом, – произнёс он и вышел из комнаты.

Утро. Лёня открыл глаза, и просто лежал на яйцевидной пластиковой кровати, глядя в потолок.

«Когда-же пройдёт это чувство дискомфорта?» –  думал он. Уже неделю они с Джефом живут в отдельном модуле, на базе у Эда.

Его чип бездействует. Ну, по крайней мере, ему так кажется. И всё же утренняя эйфория глубоко въелась в его психику. Некое раздвоение Личности присутствовало. Теперь какой-то его части даже не хватало ощущения утреннего счастья. Сортировка мыслей не к чему, но как-же к этому привыкнуть? Свобода, казавшаяся когда-то райским яблоком, теперь всё ярче выявляла всю трагедию, сотворённого системой с людьми на примере Лёни и Джефа.

Джеф принимает блокираторы, воздействие на сознание всё меньше. В планах отключение и его чипа, но всё чаще у него случаются эмоциональные срывы. Если говорить проще, то Лёне уже надоело его нытьё и причитания. Да и у него самого было два приступа. Голова раскалывалась от боли, руки тряслись, хотелось покончить со всем раз и на всегда. Но самое страшное, что бороться с этим приходится в одиночьку, и без каких либо лекарств, так как семьдесят лет фармацевтика в союзе с генетикой, работала в совершенно противоположном направлении.

Джефу не хватает его любимых фильмов. По вечерам они прогуливаются по небольшому парку. Лёня рассказывает ему о том, как жили люди на Земле, когда ещё не было лепров. Он слушает, качает головой, а у самого, то глаз левый дёрнется, то губа. Сколько должна продлиться их реабилитация не знал никто. Инной раз Лёни казалось, что всё зря, и за пределами лепра им придёт конец. Но дороги назад всё равно уже нет.

О своей семье он старался не думать, хотя это было трудно. Теперь он был уверен, что они даже не подозревают о его существовании. По ночам он придумывал обращение к богу, ведь он собирается туда, где когда-то его упоминали и верили в него. Получалось коряво, но постепенно появлялись чувства, и душа немного успокаивалась. Джеф по совету Лёни также стал заниматься, чем-то подобным, но так и не смог отвыкнуть от ковыряния в носу, хотя стал больше походить на взрослого мужчину, чем на неполноценного подростка. Но всё же не понимал, что с ним происходит, часто звал мать в своих снах, которые начал видеть, и очень боялся этого.