2039 - стр. 3

– Пустяки, – сказал я великодушно. – Еще заработаю.

– Но ты влез в такие долги!

– Все удешевляется, – напомнил я. – Живи и радуйся, мир прекрасен, несмотря на.

Она хихикнула, начала рассказывать свои женские новости, а я, завтракая, усилием мышц глазного яблока включил контактные линзы и просмотрел последние новости инета насчет проекта «Нейролинк». У меня там не просто хорошие знакомые, в какой-то мере ведем совместные разработки, знаю, что и как на самом деле, но важно знать еще, как работы самого продвинутого сектора хай-тека подаются в такое непростое время для широкого пользования.

Ульяна поняла по моему виду, что хотя вроде бы смотрю в тарелку с едой, но вижу нечто свое, вздохнула и придвинула ко мне блюдце с печеньем.

– Попробуй. Сама приготовила!

Я кивнул, сама приготовила – это значит отыскала в сети какой-то диковинный рецепт, перебросила в принтер, а тот через три секунды выдал готовый продукт.

Она счастливо улыбалась, когда я взял печенье и схрустел за пару секунд, а я подумал, что ее бабушка не поняла бы это «сама приготовила».

Милым и доверительным голосом прощебетала Аня Межелайтис, наш электронный управитель квартиры:

– Хозяин, на связи Роланд Гусарландский настоятельно добивается связи с вами. Я проверила, в самом деле профессор, лауреат двадцати восьми премий, почетный доктор наук и член-корреспондент, полгода тому возведен в рыцарство королевой Елизаветой……

Я остановил ее взмахом руки.

– Умному человеку незачем сколько титулов. На какую тему восхотел говорить?

– Ответит лично.

– Отказать, – велел я. – И вообще сузь рамки. Учись отсекать лауреатов высших премий всемирных обществ любителей бабочек от настоящих ученых. Гуманитарии меня вообще не интересуют.

– Принято, – ответила она послушно. – Но раньше гуманитариев вы допускали!

– Сейчас они помеха на пути прогресса, – бросил я.

– Все?

– Почти, – ответил я. – Ни одна душа не шагает рядом.

Она отключилась с отчетливым щелчком, теперь это обязательно, как нелепый закон, чтобы электромобили обязательно шумели при движении, обращая на себя внимание слишком задумчивых прохожих. Мне это напоминает те времена, когда перед автомобилем должен был идти человек с колокольчиком в руках и предупреждать зевак, что этот вот странный экипаж без лошадей может толкнуть, а то и вовсе сбить с ног.

Ульяна поставила передо мной яичницу-глазунью, последний писк изыска искусственной пищи, в самом деле неотличимая по вкусу даже для самых строгих дегустаторов. Я в еде неразборчив, потреблял и раньше все, обращая внимание только на баланс минералов и аминокислот, а теперь даже за этой ерундой следят носимые и встроенные в организм датчики и синтезаторы.

Мысль вернулась к тому, как совсем недавно нас учили, что есть только два класса: рабочие и крестьяне, а между ними прокладка интеллигенции. Но сейчас очень быстро растет «бесполезный класс», в котором не только вполне бодрые пенсионеры, им при нынешнем уровне здравоохранения жить очень долго, но и люди среднего возраста, чью работу стремительно отбирает автоматизация.

Социологи вешают обществу лапшу на уши, успокаивая, что с принятием безусловного базового дохода люди получили больше времени для самоусовершенствования, для обучения новым профессиям, для развития нравственных ценностей, попугаи тупые, даже не понимают, что говорят.