20 прошлых жизней. Регрессивный путь самопознания - стр. 4

М: Страх зародился, когда она увидела языки огня, и они стали подходить к телу. Именно страх через боль в теле.

Р: Что тебе нужно ещё почувствовать?

М: Костёр разгорается достаточно медленно. Ощущение того, что ты ещё не горишь, но скоро будешь… именно тогда и сформировался страх, сжатие в груди. Оттого что ты знаешь, что сейчас будешь умирать и стоишь ждёшь. А это медленно происходит.

Р: Это страх будущего, того, что сейчас произойдёт? Или это страх настоящего, или какой-то ещё?

М: Это страх физического ощущения. Я боюсь горения.

Р: Боли, ожогов?

М: Да, страх боли.

Р: Вот оно что. Хорошо. И что ещё, кроме этого страха, нет больше ничего? Сожаления о жизни или ещё чего?

М: Нет, сожаления нет. Наоборот, уверенность в том, что я жила правильно.

Р: Ага, вот…

М: Это как негодование, смешанное с обидой на этих людей, которые так поступают. Непонимание – за что они так со мной обходятся? Потому что я несла добро.

Р: Вот эту обиду можем повнимательнее рассмотреть?

М: Да, она здесь вместе со страхом.

Р: Обида на то, что не стоило им делать добро?

М: У меня обида на то, что меня не защитили. Эти женщины, эти семьи что пришли, они чувствуют долг за собой. Я лечила их детей, но они меня не защитили.

Р: А почему ты подумала, что тебя должны были защищать за то, что ты лечила их детей? Это же было нужно для твоей Души?

М: Я могла этого не делать. У меня была позиция невмешательства. Только если просят.

Р: Тебя просили?

М: Да. Они просили меня.

Р: Почему ты посчитала, что они должны тебя защитить?

М: Это как расплата незакрытая… долг не закрыт. Я не взяла ничего.

Р: Разве человек не сам должен о себе позаботиться? Ты думаешь, они должны были о тебе позаботиться?

М: Здесь женщины не защищены. В этом месте и времени. У меня нет мужа, у меня нет братьев, нет семьи. Я одинока. Женщина здесь в опасности, скажем так. Эти семьи должны были меня защищать от посягательств на мою жизнь и мою безопасность. Это была их расплата за ту услугу, которую я оказала им.

Р: А ты говорила им, что они должны будут тебя защищать?

М: Они знали о том, что, заключая этот контракт, я вылечу их детей. А они будут охранять меня. Оберегать. Я поселилась в этой деревне, потому что мне обещали здесь защиту и покровительство.

Р: Как эта договорённость была нарушена? Они отвернулись или не стали выполнять свои обязательства?

М: Они испугались. Они испугались за свои жизни. Когда пришли солдаты… они узнали, что в этой деревне… инквизиция… есть я… что могу лечить необычными методами… и они пришли за мной. (Говорю обрывками, транс углубляется). И… эти семьи… которые дали клятву защищать… они испугались. Эти… мужчины… они… не выполнили свой долг. Они испугались, что они могут пострадать и их семьи могут пострадать. Хотя я спасла жизни в их семьях. И они должны были спасать мою жизнь. Это был контракт.

Р: И иногда, даже если кто-то договорился защищать кого-то, приходит такая сила, которая сильнее защитников. Там так и произошло?

М: Да, можно и так сказать. Но они могли дать отпор. У них были все силы, чтобы отстоять меня. Но они побоялись, что кого-то могут убить или ранить. И они решили… нарушить… клятву… решили, что им будет проще отдать меня… чем защищать.

Р: Тогда вопрос – стоило ли их лечить или надо было пройти мимо? Так сказать, позаботиться о себе?