2. Субэдэй. Яростное сопротивление - стр. 9
– Что ты говоришь, чужак? Ты боишься солнца? – искренне удивился Баргуджин, потому что действительно не понял, о чём тот говорит.
– Нет, не боюсь. Просто потом хотелось бы умыться. Лучше бы в речку сбегать, – без страха, спокойно, как будто речь шла о прогулке по стойбищу, ответил Богдан. Охотники возмущённо зашумели. Вождь поднял руку и нахмурил брови. Все замолчали.
– Если ты победишь, то пойдёшь на речку. А если нет, тогда тебя убьют, – вынес суровый вердикт предводитель туматов. Но он и не мог по-другому. Чужак должен был ощутить дыхание смерти, чтобы показать, на что способен.
– Подожди, мы так не договаривались, – попытался воспротивиться Богдан. – Какие условия? Ты что, серьёзно? Как у тебя всё просто! – до него ещё не дошло, что это была часть задумки мудрого вождя.
– Чужак будет сражаться с каждым родом. Выберите самого сильного охотника! – приказал Баргуджин. Так он хотел избавиться от возможных обвинений, что с чужаком боролись не самые сильные туматы.
Все одобрительно загудели. Старейшины стали подниматься и освобождать середину поляны. Взрослые охотники слушали главных в своём роду и выбирали, кто будет биться с Билбэтом.
– Вождь, подожди, – снова попытался привлечь к себе внимание Богдан. – Они с копьями будут или нет? Мне палку дадут? Можно узнать? Блин, сначала одни из луков стреляют, теперь эти с ума сошли…
И тут ему повезло. Так как сам глава племени не знал, что ответить, то отвернулся в другую сторону, сделав вид, что не услышал. Этим сразу воспользовался неугомонный Нурэй.
– Я могу убить его сам. Никого не надо! – выкрикнул он. – Ножом или копьём?
– Ну… – Баргуджин соображал, как ответить. В том оживлении, которое царило на поляне, он чувствовал желание своих соплеменников увидеть смерть чужака. Это было древнее, законное, почти животное стремление спасти свой род и избавиться от опасного соперника. И никто из нескольких сотен охотников не сомневался в своей победе. Особенно упрямый Нурэй. Его ноздри хищно раздувались, узкий лоб сжался и превратился в морщинистую полоску, рот брезгливо изогнулся дугой вниз – да, он явно жаждал мести, хотя должен был извлечь урок из недавней стычки. Но не извлёк.
– Если без ножа, я могу разорвать его руками! – прорычал будущий муж его дочери, и Баргуджин наконец понял, что надо ответить.
– Если чужак проиграет, его убьют. Поэтому каждый охотник может выбирать любое оружие! – громко произнёс он.
– Эй, стой! – раздался возмущённый голос Богдана. – Ты что, хочешь тридцать трупов? – он уже не шутил. Видимо, вождю действительно надо было доказать всем остальным, что он нужен племени. Богдану стало понятно, что для сохранения жизни придётся драться по-настоящему. А для этого нельзя было бить дважды. Противник должен был падать после первого удара.
Для туматов его поведение выглядело вызывающим. Никто не смел так говорить с их предводителем. Нурэй толкнул Богдана в грудь, и тот чуть не упал, зацепившись пяткой за жухлую траву. Неприятно заныло в месте ранения. Он поморщился. Это неловкое движение вызвало у туматов смех. Главный охотник пренебрежительно хмыкнул и кивнул на центр. Он готов был сразиться первым.
– Ты же справился с уйгурами без оружия. Зачем оно тебе? – с насмешкой произнёс он. Туматы радостно загомонили, тыча в сторону Богдана копьями.