1972. Олигарх - стр. 30
Но Настя ошиблась. Все началась гораздо раньше. И закрутилось, завертелось…
– Сколько, вы сказали, вам лет?
– Ни сколько я не сказала! – холодно ответила Зинаида – Я вам уже в десятый раз повторяю: не помню, с какого я года, сколько мне лет!
– И откуда у вас осколочные шрамы на животе – тоже не помните, да?
– И шрамы – тоже не помню! А с чего вы взяли, что они осколочные?
– Я послужил в Сирии – вздохнул хирург – Я видел осколочные ранения, в том числе и в живот. Вам некогда распороло живот, и хирургу пришлось собирать внутренности. И вы ничего не помните?
– Не помню! – отрезала Зинаида, и повернулась к лечащему врачу – Когда мне принесут моего Мишу?
– Тогда, когда мы убедимся, что вы не представляете опасности для ребенка – мягко ответил врач – То, что у вас отсутствуют воспоминания, говорит о том, что в вашем мозгу есть какие-то патологические изменения. И мы хотим понаблюдать за вами, удостовериться в том, что у вас нет никаких агрессивных намерений по отношению к окружающим. Кстати сказать, начальство предлагает поместить вас в психиатрическую клинику, чтобы специалисты сделали свои выводы. Вы уже окрепли, так что нахождение в клинике не будет для вас опасно. Мы здесь сделали все, что могли, и пусть попробуют другие.
– Кстати, ваши шрамы рассасываются – бледнеют, исчезают. Они уже почти незаметны. Как вы это объясните? – спросил хирург, пытливо глядя в глаза пациентке.
– Да я откуда знаю! – фыркнула она, и но глаза ее чуть прищурились. Хирург отметил это, и сделал вывод: врет. Знает. Она – точно знает! Но поделать он ничего не мог. Ну не пытать же ее, в самом-то деле?!
– Вы выглядите на тридцать лет – продолжил хирург, внимательно наблюдая за пациенткой – Вы еще худоваты, но…восстанавливаетесь с феноменальной скоростью. Насколько мне сказали, едите очень хорошо. А еще – занимаетесь физкультурой?
– Занимаюсь. Отжимаюсь, приседаю, ну и всякое такое – невозмутимо ответила Зинаида – Надо же восстанавливать форму. Иначе жиром заплывешь. У меня проснулся аппетит, и я целыми днями ем. И это нормально. Организм требует горючего. Ну а что касается психиатрической лечебницы…считаете нужным туда отправить – отправляйте. Все равно мне здесь лежать нет никакого смысла. Лечения я не получаю, а бестолку занимать койку не хочу. Да и кроме того – без психлечебницы все равно я не смогу получить свой паспорт, так что…давайте, оформляйте!
Ее отвезли в лечебницу уже вечером, на скорой помощи, принадлежащей этой самой психбольнице. И она едва не смеялась – ее, для которой психбольница была домом родным, больница, где она заведовала целым отделением…и вот Зинаида снова здесь. Здесь, но…уже в качестве пациентки. Ирония судьбы, что еще сказать.
В приемном покое она просидела почти полтора часа, пока ее оформили и отвели в общую палату, в которой находилось десять человек. Уже в самом конце оформления медсестра, которая ее принимала, с усмешкой вдруг сказала:
– Макеева? Зинаида Михайловна? Да ты шутишь, подруга! Так зовут почетного врача, профессора, доктора наук, психиатра с мировым именем – бывшего нашего главврача! Что, в газете прочитала, что ли? Ну о том, что ей сто лет исполнилось?
– Сто лет? – Зинаида вдруг почувствовала, как внутри у нее захолодело и сердце забилось чаще – Она что, жива?