1972. ГКЧП - стр. 33
– Михаил, вот только не надо делать такую зверскую рожу – невозмутимо заметил Семичастный – нужные указания мы уже отдали, процесс запущен. Все будет в порядке.
Я посмотрел ему в глаза, потом оглянулся на Никсонов, прислушивающихся к нашему разговору, и не стал ничего отвечать. Только перевел:
– Он говорит, что все будет в порядке, процесс подавления бунта запущен. Беспокоиться нечего.
– Слава богу! – вздохнула Пэт, и тут же добавила, поморгав ресницами – Майкл… мне очень, очень жаль! (она всхлипнула) Мне так ее жаль! Мы с ней за это время так подружились! Я хотела пригласить ее к себе в Белый Дом, когда вернемся домой! С ней так легко общаться! Было…
– Мы с ней хотели вскорости пожениться – не думая, опустошенно бросил я, и Пэт снова охнула:
– Ох! Какая трагедия! О господи! Ну вот за что ей такое?! Такая красивая, такая молодая!
– Мне жаль, Майкл! Мои соболезнования! – мягко добавил Ричард – Я знаю, что тебя это не утешит, но она будет награждена за спасение жизни Президента США. И ее сыну будет назначено пособие от правительства США! Он ни в чем не будет нуждаться.
– Он и так ни в чем не будет нуждаться – вздохнул я, откидываясь на спинку стула – Я ведь миллиардер, и я его не брошу. Но все равно спасибо. Он спасла всех нас. Этот негодяй перестрелял бы нас всех, как фазанов, если бы не она.
– Обязательно ее награжу! – снова, с чувством повторил Никсон – сыну будет приятно.
– И льготы – заметила практичная Пэт – Сыну женщины, награжденной высшей наградой Президента положены льготы.
– Спасибо – кивнул я, и посмотрев на якобы не обращавших внимания на наш разговор двух мужчин, перевел содержание беседы. Шелепин и Семичастный закивали, и Генеральный ответил:
– Героя Советского Союза ей! Непременно! Как только все устаканится.
– Как только устаканится – мрачно повторил Семичастный, и глянул на меня – Ты голодный? Нам надо кое-что обсудить. Оставим товарища Шелепина и гостей, пойдем в твой кабинет, поговорим.
– Пойдемте – так же мрачно ответил я – Поговорим!
Больше всего мне хотелось съездить ему по роже. Вот прямо здесь! Если Шелепин еще имел право ошибиться, упустить заговор из виду – у него столько дел, столько политики, что ни на какие заговоры его не хватит – то уж Семичастный обязан был все предусмотреть! Держать руку на пульсе! А теперь по его вине все рухнуло!
Мы прошли в мой кабинет – я впереди, Шелепин за мной. Я открыл дверь, дождался, когда он войдет, и…
– Ну, бей! – спокойно сказал Семичастный – бей, чего ты! Легче станет! Твою девчонку вернешь, ага! Бей! Чего замахнулся, а не бьешь?! Надо всегда доводить дело до конца. А если не можешь – так не надо и начинать.
Он помолчал, опустив голову и глядя в пол, потом с видимым усилием глухо сказал:
– Мне правда жаль. Хочешь верь, хочешь не верь – так не было запланировано.
– Что?! Запланировано?
Вихрь мыслей проскочил у меня в голове. Там будто что-то лопнуло – бах! И все стало на свои места. И только одна мысль билась и не давала покою, одно прочитанное давным-давно название рассказа-триллера: «Искусство ниндзя – совершенство!»
А суть там была вот в чем: три главаря японской мафии решали, кто из них предатель. Один из них троих, оставшихся в живых, это тот, кто нанял ниндзя, убивших других руководителей мафии. Остались только они трое. Значит, предатель среди них. Они сидели в беседке, смотрели друг на друга с недоверием и ненавистью – кто?! Кто предатель?