1941. На главном направлении - стр. 85
В отличие от наших взглядов на применение в наступательных операциях танковых и мотомеханизированных войск, военачальники вермахта были сторонниками ввода их в сражение для прорыва обороны противника в составе первого эшелона. Это более соответствовало стратегии блицкрига и оказалось совершенно неожиданным для советского командования, которое не сразу установило состав ударных группировок врага. Не зная истинного положения дел, командующий СЗФ генерал Ф.И. Кузнецов доложил наркому обороны, что соединения 11-й армии продолжают сдерживать противника, хотя в действительности они с большими потерями поспешно и неорганизованно отступали[178].
Наконец, в Москве убедились, что на западной границе начались полномасштабные боевые действия. В 7 ч. 15 мин. 22 июня после долгих колебаний там была подписана директива НКО № 2:
«22 июня 1941 г. в 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.
Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить (выделено мною. – Л.Л.).
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.
Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.
Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.
Разбомбить Кенигсберг и Мемель.
На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать»[179].
Эта директива с поправками и подписями Маленкова и Жукова передавалась в округа по телефонам ВЧ. Однако в другом фонде ЦАМО РФ имеется машинописный текст незаверенной копии этой же директивы (видимо, оформленной позже), в котором нет выделенной мной фразы о запрещении наземным войскам переходить границу[180]. Эти разночтения, возможно, отражают колебания Сталина, который, не представляя себе масштабов вторжения, не терял надежды, что конфликт удастся каким-то образом уладить.
Командующие округами пытались, используя мехкорпуса армий и свои резервы, действовать в соответствии с полученной директивой. Так, штабом ЗапОВО было отдано распоряжение:
«Командующему 4-й армией.
Командующий ЗапОВО приказал: прорвавшиеся и прорывающиеся банды решительно уничтожить, для чего в первую очередь используйте корпус Оборина (14 мк). В отношении действий руководствуйтесь „красным пакетом“. Авиацию используйте для совместных атак с мехчастями. Обращаю исключительное внимание на поддержание связи. Используйте радиосвязь, связь постов ВНОС, делегатов на самолетах прямо в штаб округа и до ближайшей переговорной телеграфной или телефонной станции. Информируйте через каждые два часа. Ответственность за это возлагаю на вас»[181].
Требования директивы наркома обороны и распоряжение штаба фронта не соответствовали сложившейся обстановке. Танковые клинья группы Гудериана, обошедшие Брест с юга и севера, сравнительно легко «протыкали» слабую, поспешно занятую оборону разрозненных соединений 4-й армии. Неся большие потери, они не смогли выдержать натиск врага, который, используя захваченные мосты, быстро наращивал силу удара. Встретив серьезное сопротивление на каком-либо рубеже, немцы немедленно вызывали авиацию. Пикирующие бомбардировщики противника, расчищая путь наземным войскам, выводили из строя орудие за орудием. Именно массированными ударами авиации врага во многом объяснялись безуспешные действия наших войск.