1941. На главном направлении - стр. 5
Л.Н. Лопуховский не уклоняется от попыток найти ответы на наиболее острые и спорные вопросы, например, касающиеся решений и действий командующих, которые в 1941 г. еще не были известными и уважаемыми полководцами Победы. Иногда ему приходится опровергать некоторые их утверждения, высказанные задним числом в послевоенных статьях и воспоминаниях. Свою правоту он обосновывает соответствующими ссылками на архивные документы и другие источники.
Основное внимание в книге уделено описанию Московской стратегической оборонительной операции. При этом наиболее подробно разбираются вопросы ее подготовки и ведения на первом этапе с привлечением малоизвестных фактов. Например, мало кто знает, что И.С. Конев в конце сентября, вопреки мнению Ставки, всерьез рассматривал возможность нанесения противником главного удара на канютинском направлении, то есть на местности, менее удобной для массированного применения танков. Об этом свидетельствует его доклад Сталину, отправленный в 23.30 1.10.1941 г. Ему удалось, по существу, раскрыть замысел противника на окружение основных сил Западного и Резервного фронтов. Это был редкий, может быть, единственный случай в истории минувшей войны, когда в полосе обороны фронта шириной 347 км еще до начала наступления противника удалось выявить не только направление его главного удара, но и определить возможный участок прорыва шириной 5 км с деревушкой Шелепы в его центре!
Но И.С. Конев, только что назначенный командующим фронтом, так и не решился на самостоятельные действия, чтобы усилить оборону на стыке 30-й и 19-й армий в огневом отношении (на большее времени уже не оставалось). К сожалению, в 1941 г. наши командующие фронтами и армиями, выдвинутые на высокие посты после чистки 1937–1938 гг., в большинстве своем не имели достаточного боевого опыта. К этому можно добавить их неумение (и нежелание) отстаивать свое мнение перед высоким начальством и боязнь проявлять инициативу. Вред, нанесенный репрессиями, заключался не только в снижении уровня подготовки кадров, но и в нагнетании атмосферы страха и неуверенности среди командного состава. Действия с постоянной оглядкой «на прокурора» лишало их возможности своевременно реагировать на резкие изменения обстановки, принимать необходимые решения. Так, Конев уже в ходе операции, видя, что противник прорвал оборону фронта и успешно осуществляет свой замысел на окружение, не решился на усиление угрожаемого направления за счет пассивных участков. Только 4 октября он решился попросить у Сталина разрешения на отвод войск фронта. Опоздание с отводом войск на подготовленный Ржевско-Вяземский рубеж привело к катастрофе.
Не случайно во втором томе Военной энциклопедии издания 1994 года отмечено:
«Неудачный исход Вяземской [оборонительной] операции обусловлен тем, что советское командование не сумело правильно определить направления главных ударов противника и сосредоточить на них основные силы и средства. Командующие фронтами (Конев и Буденный) в ходе операции не осуществляли маневр войсками на угрожаемые направления, не руководили их отходом и действиями окруженных войск».
Интерес читателей, несомненно, вызовет описание боевых действий 20-й и 24-й армий, окруженных юго-западнее Вязьмы, о которых известно намного меньше, нежели о войсках 19-й армии. Сохранились лишь немногие донесения, принятые штабом Западного фронта и Генштабом (главным образом шифровки). Но они не рассекречены до сих пор. Между тем, в сводке ОКХ за 11.10.1941 г. отмечалось, что «русские продолжают ожесточенные попытки прорыва, главный удар наносится южнее Вязьмы». И это понятно: в составе 20-й и бывшей 16-й армий действовали вполне боеспособные соединения, почти не имевшие потерь до начала отхода. О подробностях боев в окружении удалось узнать из документов разгромленного вермахта, которые свидетельствуют о настойчивых попытках прорыва наших войск из окружения, для отражения которых немцам потребовались значительные силы.