1937. Трагедия Красной Армии - стр. 87
Антисоветская троцкистская (правотроцкистская) террористическая организация – в Воронежской, Днепропетровской, Курской, Кустанайской и Сталинградской областях, а также в Туркмении; в городах: Ленинграде (на заводах «Красноармеец» и «Красный Треугольник», на фабрике «Пятилетка», на Охтинском комбинате), Ростове-на-Дону, Саратове, Харькове, Шуе; на железных дорогах – Дальневосточной, Оренбургской, Туркестано-Сибирской; в Верхне-Волжском речном пароходстве: в аппарате Наркоминдела СССР, Наркомате легкой промышленности СССР, Наркомземе СССР, Комитете по делам физкультуры и спорта при СНК СССР, в Наркомате юстиции РСФСР, в Главрыбе наркомпищепрома СССР, в системе автотракторной промышленности, в системе водного транспорта, в системе «Заготзерно», в прокуратуре Московской области, в Подмосковном угольном бассейне, в тресте «Каззолото», в Сухумском субтропическом институте, на Красноярском вагонно-строительном заводе, на авиазаводе № 24 и др.
Органами НКВД была «вскрыта» также антисоветская националистическая террористическая диверсионно-вредительская организация, действовавшая на территории Азербайджанской, Грузинской, Казахской, Туркменской и Украинской союзных республик. Только на Украине в 1930–1937 гг. было «раскрыто» 15 крупных подпольных контрреволюционных организаций>138.
Докладывалось и о действиях антисоветской эсеровской террористической повстанческо-диверсионной организации в Краснодарском и Красноярском краях, в Одесской, Тульской и Ярославской областях, в Великолукском округе, в Нижне-Чирском районе Сталинградской области. Сообщалось также о «раскрытии» антисоветской террористической организации в Курской области (как обычно, во главе с секретарем обкома ВКП(б) и председателем областного Исполкома), в Кизеловском районе Свердловской области, в Коминтерне, в Центральном аэроклубе СССР, среди эсперантистов Украины и т. д. и т. п.
Еще раз хочу напомнить, что это отнюдь не все «вскрытые» в предвоенные годы органами НКВД антисоветские контрреволюционные террористические организации. Совершенно логично предположить, что это только сравнительно небольшая выявленная мною частица намертво опутавшей страну смертоносной сети, накинутой сотрудниками НКВД на миллионы людей.
Так было в стране, так было и в армии. Вполне естественно, что высшая партийная верхушка особо опасалась не только оппозиционных, но любых хоть сколько-нибудь самостоятельных взглядов у «человека с ружьем». Вообще-то говоря, версию о подготовке военного переворота высшее партийное руководство начало муссировать, по крайней мере, с осени 1927 г. В ночь с 12 на 13 сентября 1927 г., якобы по заявлению бывшего врангелевского офицера, который неоднократно использовался ОГПУ для проникновения в антисоветское подполье, у ряда оппозиционеров, занимавшихся тиражированием и распространением документов оппозиции, были произведены обыски. И уже 22 сентября этого же года от имени Политбюро и ЦКК ВКП(б) по партийным инстанциям была разослана информация следующего содержания: чекистами установлена связь членов партии, организовавших подпольную типографию, «с некоторыми лицами из военной среды, помышляющими о военном перевороте в СССР по типу переворота Пилсудского». Второе сообщение от 27 сентября заканчивалось еще более определенной констатацией и грозным предостережением: «ЦК и ЦКК заявляют, что они отсекут железной рукой всякую попытку втянуть во внутренние дела буржуазно-интеллигентский сброд… и их охвостья из военных путчистов…»