1918: Очерки истории русской Гражданской войны - стр. 38

Генерал Алексеев вновь высказался за Екатеринодар, причем он свое мнение заключил словами: «В случае если сейчас полного успеха мы не добьемся, то Добровольческая армия во всяком случае будет в силах дойти до Кавказских гор, и там, если обстановка потребует, можно будет ее распустить»[80].

Генерал Лукомский попросил слова и сказал, что он должен «обратить внимание только на то, что уже теперь при нашей армии или, правильнее сказать, при нашем небольшом отряде более двухсот раненых и чрезмерно большой обоз с боевыми припасами и ружьями, которых бросить нельзя… Что при наступлении на Екатеринодар нам нужно будет два раза переходить через железную дорогу; в первый раз в районе ст. Кагальницкой, второй раз где-нибудь около ст. Сосыка. Что большевики, будучи отлично осведомлены о нашем движении, и тут и там преградят нам путь и подведут к месту боя бронепоезда… Наконец, что мы совершенно не осведомлены о том, что происходит на Кубани, возможно, что наш расчет на восстание кубанских казаков ошибочен и нас там встретят как врагов. Я высказал сомнение вследствие причин, мною изложенных, в правильности решения идти теперь прямо на Екатеринодар. Я высказал, что лучше всего поступить так, как предлагает походный атаман Донского Войска, т. е. пока перейти в район зимовников и в этом районе, прикрываясь с севера Доном и находясь в удалении от железных дорог, переформировать нашу армию, исправить и пополнить обоз, переменить конский состав и несколько отдохнуть. Я сказал, что большевики месяца два нам не будут страшны: они не посмеют оторваться от железной дороги. Если же рискнут на какую-нибудь против нас операцию, то будут разбиты. Месяца через два с новыми силами мы, в зависимости от обстановки, которая к тому времени выяснится, примем то или иное решение»[81].

С генералом Лукомским отчасти согласился и заменивший его с 15 февраля на посту начальника штаба Добровольческой армии генерал Романовский, который вы сказался за то, чтобы по пути в Екатеринодар постараться проделать в каком-либо районе все то, на что указал генерал Лукомский.

Наконец и генерал Корнилов стал на точку зрения генерала Лукомского, с той лишь разницей, что вместо района Сальских зимовников он выбирал район к западу от ст. Великокняжеской (Манычский район), который также богат лошадьми, скотом и хлебом, как и район северных (Сальских) зимовников.

Однако вечером 26 февраля вопрос о направлении движения Добровольческой армии вновь подвергся обсуждению. Генерал Корнилов в заключение заявил, что решения, принятого днем (движение в район западнее ст. Великокняжеской), он не меняет. Но что ко времени подхода армии к ст. Егорлыцкой (решено было первоначально идти туда, так как были сведения, что там в складах имеются артиллерийские припасы) выяснится, идти ли к ст. Великокняжеской или повернуть на Екатеринодар»[82].

Конный авангард Добровольческой армии (у Кагальницкой) получил распоряжение свернуть на восток (т. е. на Великокняжеское направление).

Генерал Деникин, оценивая обе точки зрения – движение на Кубань или выжидание в зимовниках, определенно склонялся к первой: «Помимо условий стратегических и политических, – пишет он, – это второе решение казалось весьма рискованным и по другим основаниям. Степной район, пригодный для мелких партизанских отрядов, представляет большие затруднения для жизни Добровольче ской армии с ее пятью тысячами ртов