1918: Очерки истории русской Гражданской войны - стр. 14
В XVI в., пишет известный историк профессор Платонов, «казаки выходили на Поле (т. е. на территорию южнее Калужских, Тульских и Рязанских «мест») из Московского государства и литовско-польских окраин. В различных местах Поля появились казачьи городки, и один из них – Раздоры на Дону (у слияния Дона с Донцом) становится как бы центром для бродящих по Полю казачьих станиц, т. е. организованных казачьих отрядов. Во главе станиц стоят атаманы, они собирают вокруг себя сотни и даже тысячи казаков и с ними проникают с Дона на Волгу, Каспий и Яик (р. Урал). Они ведут постоянную борьбу с татарами, грабят всех, кого застанут на полевых дорогах между Москвой, Днепром и Черноморьем, но они же охотно нанимаются и на государеву службу, составляя особые отряды в московских войсках и поступая на службу к частным лицам. Не вошедшее в черту государства Поле стало, однако, русским и гостеприимно принимало в свои леса и на берега своих «польских» рек беглецов из государственного центра. Постепенно Московское государство стало осваивать Поле постройкой городов, занимаемых гарнизонами, обращая его как бы в пограничный военный округ. Но казачьи станицы по низовьям Дона и во вторую половину XVI в. продолжали оставаться вне всякого влияния московской власти. Приняв самое деятельное участие в Великой Смуте начала XVII в., донское казачество, несомненно, сыграло решающую роль в возведении на престол первого из Романовых царя Михаила Федоровича. Профессор Платонов определенно отмечает: «В русской письменности сохранился некоторый намек на то, что собор (1613) не сам пришел к мысли об избрании Михаила, а был к ней приведен посторонними давлениями, вмешательством со стороны. Есть рассказ, например, о том, что права Михаила на трон объяснил собору пришедший на его заседание какой-то «Славного Дону атаман»… есть и другой рассказ, что к троицкому монаху Аврааму Палицыну на монастырское подворье в Москве приходили вместе с дворянами и казаки с просьбой доложить собору их мысль об избрании Михаила. Эти не вполне определенные сообщения содержат в себе намеки, достаточно деликатные, на казачье влияние в Москве, на то, что первая мысль о Михаиле принадлежала именно казакам. Не намек, а прямые утверждения, и притом неделикатные, о том же самом исходили от поляков. В официальных объяснениях польских дипломатов с московскими в первое время по выборе Михаила москвичам приходилось выслушивать «непригожие речи». Лев Сапега грубо высказал Филарету (отцу царя Михаила Федоровича) при московском после, что «посадили сына его на московское государство одни казаки донцы»[23].
Несомненно, что внешняя роль донского казачества при избрании царем Михаила Федоровича не вполне точно отражала внутренний смысл событий[24], но также несомненно, что донское казачество этим актом впервые поднялось со ступени бродивших по Полю станиц на ступень составной части государства Российского.
После избрания царем Михаила Федоровича казаки основались на Дону в виде своеобразного сообщества с выборной властью (старшиной) во главе. Правда, что на Дон продолжали течь беглецы и собою «полнили реку», но с воцарением Романовых Дон уже перестал быть независимой вольницей и становится в некоторые вассальные отношения к Москве.