1812: Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России - стр. 26

Армия продолжала быть непобедимой в руках опытного полководца, по-прежнему её «цементировали» выученики Румянцева, Потемкина и Суворова, хотя появились и выдвиженцы «дней Александровых прекрасного начала», от которых, правда, было мало проку.

Предложенный Кутузовым план, заключавшийся в ожидании подхода подкреплений и в наблюдении за действиями превосходящего числом неприятеля, возмутил Императора. Быть может, Александру уже мнились восхищенные взоры его почитателей, восторженные глаза прусской королевы, обращённые на него, как победителя самого Наполеона. Он знал о блистательных победах Суворова в Италии и Швейцарии, победе Кутузова под Кремсом и полагал, что очередная победа будет столь же блистательной и скорой. Он не понимал различия между собою и российским военным гением Суворовым.

Император полагал, что командовать войсками в бою не сложнее, нежели парадом на Марсовом поле в Петербурге. В любом случае он должен был находиться при армии, ведь, даже одержав победу, русская армия не должна была (по воле англичан – её союзников) добиться слишком больших успехов. Англии была выгодна война на континенте – долгая, непрерывная война, в которой продолжительное время никто не должен был одерживать решительных успехов. Вот об этом почему-то не задумывались исследователи наполеоновских войн.

Хотел ли Император России только личной славы? Только ли за неё он пришёл сражаться? Тогда почему он полностью не отстранил Кутузова от командования? Видимо, он всё же побаивался остаться один на один с Наполеоном, не имея рядом опытного, испытанного в боях воина. Ведь полное поражение русской армии не входило ни в его планы, ни в планы англичан.

В насмешку русским генералам он сделал главным своим советником не Кутузова или какого-то другого опытного русского генерала, а выбрал на эту роль трусливого и продажного бездаря – австрийского генерал-квартирмейстера Вейротера. Видно, люди падкие на лесть и предательство были более по душе Императору.

Между тем Наполеон, узнав о сосредоточении русских войск, но, не имея желания драться, направил к Александру генерала Савари. Однако тот, ведя себя осторожно и разумно, выяснил, что у австрийцев и русских нет единства, а опытный и опасный полководец Кутузов связан по рукам и ногам Александром, который был совершенным профаном в военном деле. Стало ясно, что сражение может быть успешным. Савари постарался сделать так, чтобы Александр подумал, будто Наполеон боится наступления австрийцев и русских, что французы слишком слабы, и опасаются сражения.

Всё это ещё более убедило Александра, что надо немедленно наступать. А тут ещё пришло сообщение о том, что возле местечка Вишау шесть русских гусарских эскадронов, опрокинули и рассеяли восемь эскадронов французских.

Наполеон на итоги этой стычки внимания не обратил – всяко бывает. Его внимание привлекла обстановка в лагере союзников. Узнав от Савари об истинном положении дел, он сменил решение и поручил Бертье готовиться к сражению. Наполеон снова направил Савари к Александру с просьбой о личном свидании. Тайная же цель была такова – окончательно убедить Императора России, что французы очень боятся сражения и потому стремятся к переговорам.

Александр от встречи отказался и послал к Наполеону Долгорукова. А тот, под влиянием своего Императора, тоже отчасти лишился возможности объективно оценивать обстановку.