1793. История одного убийства - стр. 30

– А кто-то еще его видел?

– Кому бы это? У меня, Кардель, никакого желания нет делить с кем-то мое одиночество. Мне оно по душе. Но я тот же самый вопрос задавал некоторым соседям. Из любопытства, только из любопытства. Подумал – можно ведь продать этот портшез или по крайней мере в ломбард заложить. Но никто ничего не видел.

– От одного к другому… А что господин Стуббе делает помимо своей должности квартального комиссара?

– Похмелье – не единственное последствие перегонного, Кардель. Я приторговываю суслом. – Он уловил в глазах Карделя непонимание и пояснил: – Когда брагу перегоняют, остается жижа. Сусло. Мне винокурни отдают его бесплатно, а я продаю на хутора. Не только винокурни – и те, кто дома гонит, все, кто всерьез занимается этим делом, рады от сусла избавиться. Карделю я бы не порекомендовал угоститься, но поросята, куры и гуси – с большим удовольствием. Только подкладывай.

– Я канонир, Стуббе. Взрывы и выстрелы сделали свое дело. Стоишь рядом с тридцатишестифунтовым орудием, пли! – и будто тебе по морде заехали. Но вы, Стуббе, порядочный гражданин с неповрежденными, как у меня, мозгами – вы, надеюсь, можете мне помочь отгадать загадку? Может ли господин Стуббе дать ответ на вопрос: если вы решили возить по городу труп, что вам для этого нужно?

Стуббе наморщил лоб и пожевал нижнюю губу.

– Ну… думаю, любой крытый экипаж подойдет.

Кардель склонил голову набок и посмотрел на собеседника.

– Крытый – да. Но экипаж? Копыта грохочут по мостовой, колеса скрипят… любой таможенник остановит и проверит. Даже в границах города.

– Кардель имеет в виду тихий и незаметный экипаж? Не знаю таких.

– А разве не вы сказали, что нашли у себя во дворе крытые носилки, которые потом исчезли? Причем ваш дом совсем близко от озера.

– Носилки? Не хотите ли вы сказать, что труп могли перенести в каком-то портшезе?

– Не в каком-то, капустная вы голова. Именно в том самом, который стоял у вас во дворе. И вы протаскали меня по всему Сёдермальму, когда ответ на вопрос пару часов простоял у вашей двери. Единственное утешение, что вы устали от этой идиотской прогулки еще больше, чем я. Они принесли труп в этом чертовом портшезе, в мешке, но по дороге назад носилки сломались, и они оставили их в первой попавшейся подворотне, чтобы как можно быстрее вернуться с запасной жердью и забрать улику. Думаю, этот портшез и сейчас стоит в какой-нибудь столярной или каретной мастерской. А теперь слушайте меня, господин Пенек. Если вы хотите сохранить свою должность, вы сейчас же побежите домой и расспросите всех, а ваших соседей в особенности. От стариков до грудных детей – всех. Может быть, кто-то видел портшез и способен описать его получше. Или видел, как его забирали. Я хочу знать ответ еще до того, как появятся фонарщики.

По дороге назад взволнованный Кардель разговаривал сам с собой, прислушиваясь к непрекращающемуся бурлению Стрёммена.

– Я держу тебя за ворот, Карл Юхан, и на этот раз не упущу. Осталось только найти зеленый портшез с золотыми вставками и новой жердью.

Он посмотрел на башню церкви Святой Марии, так и не заслужившую новый шпиль, и добавил:

– И маленько обоссанный.

Весь день Винге посвятил хлопковым тканям. Торговцы словно соревновались в нежелании отвечать на вопросы, не касающиеся их собственных товаров. Наконец, кто-то нехотя сообщил – скорее всего, товар английского купца, который то ли уже отбыл из Швеции, то ли не отбыл – сказать трудно. В какой гавани зачален его корабль, тоже никто не знал. Единственный выход – искать в портовом таможенном регистре.