14 ночей с монстром - стр. 34
Мягкое прикосновение к лицу. Невесомое, едва ощутимое, но она всё-таки коснулась меня. Ласково, осторожно. А потом вдруг растворилась в комнате, не оставив после себя и следа.
Нет, слишком много потрясений для меня одной.
Дрожа и с трудом дыша, я опустилась на диван, отрешенно наблюдая за тем, как талмуды вытаскивают Даниэля прочь из комнаты.
Впервые за долгое время мне хотелось выпить. А еще лучше – напиться, чтобы вырваться из этого водоворота, в котором оказалась.
Я даже встала с дивана, чтобы подойти к шкафчику и достать припасённую бутылку вина, но не успела.
Послышались шаги, которые заставили меня замереть и обернуться в сторону выхода. Талмуды вернулись? Сомневаюсь, что они начали носить каблуки. А это значит, что меня ждало новое сражение.
– Здравствуй, мама, – произнесла я, скрестив руки на груди и нацепив на лицо равнодушную маску.
– Я же просила меня так не называть, София, – отозвалась она, проходя внутрь квартиры и осматриваясь.
Илли Трэкот, как всегда, выглядела шикарно. Длинное, до пят, платье цвета расплавленного золота с небольшим шлейфом. Драпировка на груди, небольшой вырез и длинные рукава. Сверху короткая жилетка из натурального меха шоколадного цвета. На голове привычный тюрбан, украшенный эффектной брошкой.
– Да, не густо у тебя здесь, – произнесла она, когда осмотр был завершен, постукивая кожаными перчатками молочного цвета по раскрытой ладони. – И на это ты променяла свою жизнь в нормальном обществе.
– Смотря что ты понимаешь под словом нормальное, – отозвалась я не слишком любезно. – Что тебе нужно?
– Что ты сделала с Даниэлем? – впиваясь в меня требовательным взглядом, напрямик спросила женщина.
– Я? Ничего.
– Его тело эти дрейги тащили вниз по ступеням как какой-то мешок.
– Для тела он слишком живой. Он сам виноват и поплатился за это.
– Идиот, – констатировала матушка раздраженно.
– Полностью с тобой согласна. Так чем обязана такой чести? Пришла учить меня жизни?
– Что ты сделала, София?
– А что я сделала? – наигранно удивилась я, поворачиваясь к ней спиной и подходя к холодильнику, чтобы взять холодной воды.
Жажда вновь накатила удушливой волной. Да и матушку не мешало немного понервировать.
– Ты рассказала дрейгу о том, кто ты?
– Можешь называть вещи своими именами. Необходимости скрывать и подбирать слова больше нет, – откручивая крышку, заявила я. – Да, дрейг знает, что я тайрифи.
И тут, впервые за долгие годы, у матушки сдали нервы.
– Ах ты, дрянь! – рявкнула она, побагровев. – Как ты посмела это сделать?!
Я не спеша сделала два глотка ледяной воды и шумно выдохнула. И только после этого взглянула на женщину.
– Посмела?
– Ты на корню уничтожила работу отца. Столько долгих лет, столько упорных трудов! – продолжила вещать мать, едва не скрипя зубами от злости.
– Он мёртв уже шесть лет. Всё! Дело завершено!
– Ты должна была продолжить его труды.
Какие слова! Сколько пафоса. Интересно, она сама верит в это?
– Я ничего никому не должна. И свой долг отдала. И сомневаюсь, что ты бы уступила мне место у руля. Снова быть пешкой в ваших руках? Ну уж нет, увольте.
– Твой дар, – начала она, но я тут же её перебила, с грохотом поставив бутылку на столешницу.
– Вот именно! Мой дар! Не ваш! Мой. А быть самкой-производителем я не собираюсь. Как и подопытным кроликом. Тайрифи не средство уничтожения, не оружие. Это просто геном, шутка природы. Пора давно смириться с тем, что война проиграна. Дрейги останутся на Тэросе. И это не изменить!