13 участок: Чужак - стр. 23

Решили рубануть денег, узнав что-то про Мо, ясное дело. И не донесли ни в 13-ый, ни своим нанимателям из СиКей. Понимают промах с шахер-махером, потому уже нервничают и страстно желают запугать детектива Кроу, оказавшегося тут ни к месту.

– Шли бы вы отсюда, ребятки, – посоветовал им я, – и не возвращались. Совсем.

– А ты дерзкий лягавый, как посмотрю, – усиленно заводил себя тот, что поглупее и крепче. – Не опасаешься, мать твою вперехлест, что дорожки пересекутся.

Этот прекрасный день скрывал в себе много нового. Например, сейчас я узнал целых две вещи, возможно, когда-нибудь дождущихся своего часа. Первая – один из наемников явно служил на флоте, либо просто ходил матросом в торговом. А вторая… он еще глупее, чем показалось сперва. Как можно оскорблять чью-то мать и думать, что ничего за это не случится?

Не так давно я, обычный офисный бурундук Лёха Воронин, еще подумал бы – ввязываться в драку с таким вот бугаем, либо нет. Но сейчас, после Блэкстоуна и остального, мой внутренний грызун давно стал боевым, порой превращаясь в самого настоящего медоеда. Африканского чертового барсука-медоеда, лютого и дикого.

Знания кунг-фу Блэкстоун мне не дал. Взамен, совершенно непонятно и не запомнившись, довеском мне прилетели скорость, сила удара и какое-то чутье, подсказывающее – куда нужно бить здесь и сейчас. Или стрелять, к примеру.

Нос напарника морячка хрустнул совершенно не музыкально, свернувшись набок. Детина отлетел к стойке, где маячила лысая голова Мо. А я занялся его глуповатым товарищем.

Тот, наверное, занимался боксом и даже засадил мне пару прямых. Первый прошел рядом с ухом, второй зацепил плечо. Потом пришел мой черед, хватит танцевать чечётку с ублюдком.

Его нос скорее чавкнул, для разнообразия вывернувшись в другую, в отличие от товарища, сторону. Ногой в пах, локтем промеж лопаток, коленом в бедро, прямо в сустав. Прекрасный рецепт, никогда не подводит.

Морячок загрохотал на пол, а я что-то разозлился, не останавливаясь. Наверное, и это же нормально, просто соскучился по маме, чересчур давно не видел из-за всего этого. А он…

Я остановился от мысли о втором. Почему он ничего не делает? И глянул в сторону Мо, сразу все поняв. Ракшас все же прорвался, пусть и не полностью.

Мо, неожиданно нависая над стойкой, отрастил горб и странно длинные лапо-руки, ставшие почти черными, разодрав кожу шипастой шкурой, прятавшейся под ней. Свой кукри Мо все же никуда не вешал, ни на какую стену. Кривой и черный, он уже летал вверх-вниз, пока разрезая одежду и кожу ублюдка.

– Мо, успокойся!

Ракшас, покосившись на меня вроде бы не изменившимся лицом, рыкнул. Но нож убрал.

– Мо, поставь его на место.

Ноги наемника болтались почти на фут над полом. Мо подтянул того к себе и страстно обнюхал, ворча через все же вылезающие клыки. Черт…

Кольт сухо щелкнул предохранителем.

– Мо!

Мо вздохнул и выпустил человека, уже явно назначенного себе на обед.

– Забирай засранца и валите из города. – выдохнул я, опустив ствол. – Быстро!

Они убрались. Как и ракшас, ведь, едва поднимаясь над стойкой, на меня смотрел Мо, как всегда спокойный. Вот как им, Старым, это удается?!

– Про какую твою тайну они говорили?

Мо почесал переносицу и свистнул. На плечо, блеснув красно-синими перьями, сел огромный попугай. И уставился на меня совершенно умными глазами.