12 самых страшных тайн - стр. 8
II
Я не могла отделаться от ощущения нереальности происходящего несколько дней. Ходила сонно рассеянная. Уносилась мыслями в тот странный волшебный танец, притягательный своей безнадёжной, обречённой горькой нежностью, похожий на любовь голубя и ястреба, удава и кролика, демона и праведницы, палача и жертвы…
Я прекрасно знала, что семинар ещё идёт, и, наверняка, там происходит масса интересного и необъяснимого. Но не поддаваясь ни на какие слёзные Капкины мольбы, что, мол, потеряю полжизни, и отчаянно сопротивляясь жёсткому давлению «мамика», на «профилакторный шабаш» я больше не вернулась. Прекрасная половина этой «семейки Адамс» (вылитые!) лютовала…
Хотя мне и самой было временами жутко интересно, что там происходит, но некая неведомая сила, замешанная на страхе разочарования, не пускала туда, заставляя искать новые отговорки. Я ревностно оберегала от развенчания свою хрупкую сказку. Хотелось как можно дольше продлить волшебное послевкусие от пребывания в ожившем сне, где так густо неразделимо смешались быль и небыль.
Особенно страшно было бы случайно столкнуться с моим загадочным партнёром в тёмном обшарпанном коридоре или столовке профилактория, насквозь пропитанной запахом тушёной капусты, будто отдыхающие сидели на вечной капустной диете. А вдруг без грима, при безжалостном свете дня он окажется не феерической Летучей Мышью, а каким-нибудь щуплым Сяу-Мяу с китайского рынка с тонкими кривыми ножонками в стоптанных сланцах и с непомещающимися в рот кроличьими зубами?
Я не представляла его без макияжа, флёра манящих духов, таинственного полумрака. Будто это слишком красивое, искусственное, нарисованное лицо было истинной личиной чародея. А сними с него экстравагантный наряд, смой краску, лиши высокого парика с длинными перьями. Что останется?! Да и вообще останется ли кто-нибудь там, внутри узкого парчового платья?! Может, там и нет никого?..
Но ещё опасней, если при встрече он окажется таким же чарующим, завораживающим апологетом тайной, запретной любви, каким запомнился. Это гораздо хуже! Может произойти нечто непоправимое, что разрушит всё в моей судьбе. Тогда крах, неизвестность. Ведь такие поцелуи не проходят даром – они или ломают привычный ход бытия, поворачивая вспять линию судьбы, или их потом помнят всю жизнь.
Муж Павлик последние дни поглядывал на меня подозрительно, но молчал. Он вообще – мастер сидеть в окопе, занимая выжидательную позицию. Только старательнее, чем обычно готовил свои завтраки-ужины. И сыра сверху натрёт на мелкой тёрочке, и зелёный листик петрушки приладит на каплю красного кетчупа.
В нашей семье с первых дней было заведено, что всей «едьбой» занимается только супруг. Он очень гордился этим обстоятельством и надо-не надо хвастал знакомым: «У нас с женой – разделение труда. Я готовлю, она ест, я мою посуду!» И радостный такой… По-видимому, роль жертвы бессовестного домашнего тирана доставляла ему истинное наслаждение. Сатрапом он изначально назначил меня, потому как ничего по дому делать мне просто не давал. Стирать он категорически запрещал из-за моей аллергии на стиральный порошок. По магазинам ходил тоже он. Только когда мне нужно было что-то купить, мы вершили воскресный шопинг вместе. Убираться в квартире муж предпочитал в одиночестве, когда я находилась на занятиях. Павлик даже любит иногда заплетать мне косы, как заботливый папа, собирающий в детский сад малолетнюю дочурку.