12 проявлений учителя - стр. 47
Я смотрел на него с ужасом и недоумением. Мне казалось, что этот шарлатан из Назарета просто околдовал его. Как можно вообще верить в такую глупость? И это мой разумный сын? Мальчик, ради которого я всю жизнь тяжело трудился?.. Все мои чаянья были связаны с мечтами о его благополучной, богатой, достойной жизни… Я столько пахал не покладая рук, радуясь, что мой сын сможет позволить себе спокойное, безбедное существование, что он будет учить народ Торе и преданию, что ему никогда не придется отвлекаться от писания из-за житейских трудностей… И вот этот самый сын так глупо и самонадеянно осмеивает то, ради чего я прожил свою жизнь.
– Ты глупец! – я уже начал терять над собой контроль. – Ты поверил в нелепые россказни обманщика. Но скоро его мошенничеству придет конец. Завтра солдаты схватят его и поведут на суд. И там его накажут по заслугам!
– Что ты говоришь? – испуганно воскликнул Алтер. – Это правда?
– Еще какая!
– Я должен предупредить его, – пробормотал он и бросился к двери.
– Как бы не так! – разозлился я. – Неужели ты думаешь, я допущу, чтобы тебя, дурака, схватили вместе с ним?
Я позвал слуг, которые наготове стояли за дверью. Они быстро схватили вырывающегося Алтера и связали веревками.
– Заприте его в погребе. И пусть посидит там и одумается!
– Ты не понимаешь, что делаешь, отец! – взмолился мой сын. – Я должен предупредить его! Нельзя допустить, чтобы они схватили сына Божьего!
– Если он Его сын, то Бог предупредит его и без тебя, – отрезал я. – Не ты ли сказал сегодня, что Господь защищает того, кто идет путями Его? Не ты ли просил нас не волноваться? Так пусть Господь Сам позаботится о Своем сыне. А мой долг позаботиться о своем!
Мне было больно слышать жалобные крики Алтера. Рами украдкой смахивала слезы, когда его запирали. Но именно сейчас я должен был проявить твердость и ради его же блага посадить его под домашний арест.
– Отречешься от назаретянина – выпущу, – прокричал я. – А будешь упорствовать в своем заблуждении – так и сиди под замком.
– Не отрекусь никогда! – упрямо твердил он. – Скорее от вас отрекусь ради Отца нашего небесного. Ибо учил наш рабби: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня[47]».
Слышать эти слова мне было нестерпимо больно. Я сел на скамью и опустил голову.
– Что может быть хуже неблагодарности? – горько прошептал я. – Сердце мое выжжено обидой, Рами! Как он отплатил нам за все добро, которое мы ему сделали? Отрекся от нас!
Рами закрыла лицо дрожащими руками.
– Тяжело наше испытание, мой господин, – ответила она. – Но завтра настанет час справедливости. И судьи накажут того, кто поднимает детей против родителей.
На следующий день мы узнали, что солдаты прокуратора схватили назаретского мошенника. Один из его же людей предал его, а остальные в страхе перед солдатами разбежались. Я благодарил Бога за то, что в этот опасный час удержал сына дома.
Суд синедриона был очень скор. После того как обманщик перед всеми назвал себя мессией, его приговорили к смертной казни. Окончательное решение было за прокуратором, но он без особого сопротивления согласился с первосвященником. Синедрион боялся, что многочисленные последователи преступника поднимут бунт и освободят его. Поэтому казнь была назначена на тот же день – пятницу.