Размер шрифта
-
+
12 повестей Марии Французской - стр. 6
где не бывал с давних пор.
Он в ярости дверь обрушил
из корабельной сосны
И рыцаря обнаружил
в объятьях своей жены.
Ну? – смотрит старик угрюмо. —
Откуда же ты, герой?
На дне какого же трюма
ты прибыл на берег мой?
Тут корабли нечасты,
у этих старинных скал.
За что ты мне дал несчастье,
какого я не искал?
Не всякому удается
грудь старую растерзать…
И что тебе остается,
как правду мне не рассказать?
* * *
Гижмар говорит, как было:
как боль его привела
К берегу, где полюбила
дама его и спасла.
Как видно, судьба превратна,
и случай тут непростой.
Сеньор отвечает: Ладно.
Я понял тебя. Постой.
Ты говоришь, что прибыл
сюда к нам на корабле.
А что же никто не видел
его на нашей земле?
Ты где-то его припрятал?
А место не позабыл?
Гижмар отвечает: Помню.
Кораблик мой там, где был.
Его сейчас же уводят.
Поставили паруса,
И тихо корабль уходит —
плывет себе в небеса.
Плачет Гижмар, рыдает,
даму свою зовет.
А Бог за ним наблюдает,
и корабль – плывет.
* * *
Спустя три дня и три ночи —
родимые берега.
Гижмар и глядеть не хочет.
Но видит: верный слуга,
Что был в тот день на охоте,
он ждал его целый год.
Да где вы еще найдете
друга, который так ждет?
Гижмар кидается к брату —
надежному, как стрела.
Ей-богу, дорога обратно
совсем не напрасной была.
В семье его ждали страстно —
без памяти каждый рад,
Что сын вернулся из странствий,
бесценный вернулся брат.
И мать, и отец хлопочут,
соседи прочат невест.
Но рыцарь смотреть не хочет.
Но рыцарь не пьет, не ест —
О даме своей тоскует, которая узелком
Ему затянула рубашку,
к себе привязав тайком.
Об этом узле новейшем,
как об одной из примет,
Узнало множество женщин,
а как развязать – так нет.
Как только они ни бились —
всех ждал один эпилог:
Ничего они не добились,
крепкий был узелок.
* * *
А что же с нашею дамой
тем временем произошло?
С той дамой, любимой самой,
с той, что излучала тепло,
Которое исцелило
и сердце, и раны боль?
Позволь, расскажу, читатель,
о, ты только мне позволь!
Как прежде, она томится
в башне на берегу.
От мужа во всем таится —
зачем, сказать не могу.
Два года, два долгих года
никто к ней не заглянул.
Едва ли он жив, твой рыцарь,
верней всего – утонул.
Из башни она спустилась,
а как – откуда мне знать?
И вскорости очутилась
на том же месте опять…
Дух этой маленькой бухты
два года секрет таит,
И видит она: как будто
такой же корабль стоит.
Ах, так? Молодая дама
решительно рвется в бой.
Ах, так? И кораблик прямо
летит в простор голубой.
Куда он бежит – не знаю,
куда бегут корабли:
И в Индию, и к Китаю,
и к самому краю Земли.
Но Бог наш корабль направил
в Бретань, а не на Луну.
Сеньор Мерьядюк там правил,
вел небольшую войну.
И вот коменданту форта
видится из окна:
Корабль швартуется гордо,
а на корабле – она.
Она хороша, как фея,
да может, фея и есть?
И воин глядит, не смея
руку судьбы отвесть.
Должно быть, она уважит
сурового сердца стук
И скоро-прескоро скажет:
Сядь ближе, мой Мерьядюк…
Вот гостью, чуть беспокоясь,
к себе пригласил сеньор.
Но что это? Грубый пояс,
странный на нем узор.
Где гладкие женские ножки
хотелось обнять рукой —
Одни лишь пряжки-застежки,
и нежности никакой.
Что это? – спросил он сухо. —
Я должен об этом знать.
И даме хватило духу о поясе рассказать.
Ах, вот вы какого роду! —
досадует наш сеньор.
Я слышал про эту моду
в округе с недавних пор.
Я даже знаю мужчину,
что даст себя растерзать,
Но только бы без причины
Страница 6