100 знаменитых судебных процессов - стр. 29

Жертвы Семеновского плаца оказались последними идеалистами: наступала эпоха практических дел. «Целый заговор пропал», – скажет Достоевский и будет прав. Заговор 1849 года пропал как «душевная драма целого поколения; как случайный и обременительный опыт, который не был востребован никогда и никем». Однако именно деятельность кружка М. В. Петрашевского положила начало распространению в России социалистических идей.

Это был самый крупный политический процесс за всю историю царской России, «процесс-монстр», как называли его современники; на нем власть судила фактически не конкретных лиц, а само историческое явление «хождения в народ», которое имело место в 1874 году.

Весной 1874 года в России развернулось интересное явление: массовое «хождение в народ», то есть в крестьянство, российских революционеров-народников. Они, вооружившись пропагандистской литературой, решили заняться проповедью идей всеобщего равенства, а заодно объяснить жителям села, «кто виноват» и «что делать». Эта акция быстро приняла беспрецедентный размах: «хождение в народ» было зафиксированы в 51 губернии империи, а общее число участников – «просветителей крестьянства» – перевалило за 10 000 человек! При этом одновременно к акции подключились абсолютно все народники, на время оставив споры по поводу тактики движения.

Жандармские документы свидетельствовали, что этот невероятный «крестовый поход социализма» не имел аналогов в мире; такой «энергии и самоотвержения не знала ни одна история тайных обществ в Европе».

Однако «хождение» народников при этом продолжало оставаться вполне мирным, пропагандистско-просветительским движением, а сами крестьяне реагировали на беседы неопасным для самодержавия образом. На борьбу жители села подниматься не собирались, а особо активных «учителей» просто сдавали местным властям. По сути, в этом случае правительству следовало бы ограничиться судом над самыми необузданными бунтарями (их даже народники называли «вспышко-пускателями»); однако царизм мелочиться не стал. Видимо, кто-то наверху решил, что «лучше перебдеть, чем недобдеть», и на головы всех без исключения «ходебщиков» обрушились жесточайшие репрессии.

Устроить нечто похожее на общегосударственную облаву на народников помог случай. 31 мая 1874 года в Саратове жандармы «накрыли» всероссийскую явку, законспирированную под башмачную мастерскую. В руках властей оказались десятки адресов и шифров, что позволило «вычислить» огромное число кружков в разных губерниях империи. 4 июля того же года повсеместно начатое дело «О пропаганде» было централизовано; теперь за результаты расследования отвечали начальник Московского губернского жандармского управления генерал-лейтенант И. Л. Слезкин и прокурор Саратовской судебной палаты С. С. Жихарев. Последний, кстати, являлся юридически ответственным распорядителем дознания.

Стараниями этой «сладкой парочки» Россию захлестнул такой «следственный потоп», какого история русского революционного движения еще не знала. За несколько месяцев число арестованных превысило 8000 человек! Затем правительство решило устроить грандиозный показательный процесс против «крамолы»; его целью должно было стать представление революционеров в виде закоренелых преступников. Предполагалось, что после столь масштабного разбирательства на народников ополчится как российская, так и мировая общественность.