1. Билбэт. Из глубины веков - стр. 22

– Я же могу пятнадцать раз подтянуться! Сорок раз на брусьях! Что не так? Что тут? Как это? – расстроенно спрашивал он. – Бью, бью, а он не падает! А потом тренер поставил нас на кулачки. Стояли. Пока все не упали.

– И ты?

– И я! Здесь же мышц нет. Пальцы и кости. Как их накачать?

– Говоришь, сказал, полчаса сделают тебя настоящим боксёром? – усмехнулся в ответ папа-Ваня, и в его добрых, светло-серых глазах промелькнула ирония. – Вряд ли, вряд ли.

– Но он так сказал! Честно!

– Не кричи. Раз тренер сказал, значит, знает. Упражнение хорошее. Поможет, согласен. Но это не всё.

– Как не всё? А что всё? Ты покажешь? Это можно натренировать? – сыпал вопросами Богдан.

– Конечно! Но не сегодня. Завтра посмотрим на кисти. Если боли не будет, покажу. Там пять косточек между суставами. Главное, не повредить их. Ладно иди, делай уроки. Помощь нужна?

– Не-а. Сделаю. С биологией маму спрошу, и всё, – скривив лицо, фыркнул в ответ он. После серого полуподвального помещения раздевалки, где он уже почти принял решение бросить бокс, жизнь вдруг заиграла яркими красками и многообещающими намёками. Это был первый урок, когда Богдан понял, что «торопиться надо медленно», как любила повторять мама-Таня, и что совет близкого человека может изменить твоё мнение самым кардинальным образом.

Айлана чувствовала себя уже намного лучше. Она стала ходить с дочерями в лес, спускалась за водой к реке и радовалась весне, хотя в душе ощущала тянущее, непреходящее напряжение. Когда через десять дней на краю озера появились охотники, женщины и дети стали громко кричать и прыгать, разнося новость по всему стойбищу. Айлана вдруг почувствовала, как сердце на мгновенье замерло и затем радостно забилось в трепетном ожидании встречи. На лице невольно появилась улыбка. Улыбка долгожданного счастья.

Когда охотники шли мимо леса, ей показалось, что последний остановился и присел, поправляя маймахи. А потом повернул в сторону и скрылся в кустах. Она удивлённо моргнула несколько раз, потому что фигура показалась до боли знакомой, но этого не могло быть… В этот момент подошёл Баргуджин, и на время всё забылось.

Все громко радовались. Дети были вне себя от счастья. Младшие сыновья не сдержались и бросились на отца, как на жертву. Однако, увидев лицо мужа, Айлана поняла, что дела плохи. Хотя охотники вернулись с большой добычей, никто из них не улыбался, как это обычно бывало после удачной охоты. Никто не рассказывал старикам и детям увлекательные истории, никто не кивал на туши буйволов, все расходились по своим гэрам молча и серьёзно, как будто кто-то погиб от лап разъярённого медведя.

Опустив сыновей на землю, вождь потрепал их по головам, затем обнял дочерей и только после этого прижал к груди жену. Айлана почувствовала, как он глубоко вздохнул, как будто хотел что-то сказать, но, разжав объятья, лишь коротко произнёс:

– Поговорим позже.

Оставив у гэра лук и копьё, Баргуджин отправился к старейшинам. Седовласы туматы уже собрались на небольшом пятачке между островерхих жилищ, где обсуждались самые важные вопросы племени. Женщины остались разделывать добычу, а притихшие дети то и дело бросали взгляды в сторону хмурых отцов и дедов, ждавших появления вождя.

Когда он пришёл, шаман бросил в центре шкуру волка и произнёс хриплым от волнения голосом: